Военные пацаны (сборник)
Шрифт:
– Если бы я знала конкретные предложения, как вы все здесь требуете, то уже мыла бы полы в подготовительном штабе по ликвидации чеченского кровопролития и прокламации разбрасывала на перекрестках.
– Этот вопрос неправильно задан, не тем людям задан – его надо было задать тем, кто прошел через застенки ментуры.
– Этих ментов надо гасить, как крыс и тараканов, серой изводить, иначе мы потеряем наш генофонд. Чеченцы уже различились: выявилось сучье отродье и у нас, вайнахов. Теперь происходит отстрел этих крыс.
– Воистину, мусульманин не пойдет против своих же братьев. Мы все знаем, что у нас с русскими всегда была война: они убивали наших сестер и братьев; были и примкнувшие к русским так называемые «патриоты», которые пошли против религии и своих же. Когда платят тридцать тысяч, они находят причину – у них нечего кушать, от голода и холода умирают.
13
Кафири и муртади. В исламском богословии различают великий и малый куфр. Великий куфр стирает предыдущие добрые поступки и выводит человека за пределы общины. Мусульманин, сделавшийся кафиром, становится муртадом (вероотступник, от него следует отличать фасика – нечестивца). Отступничество аннулируется, если мусульманин явился новоначальным, совершил запретное под пыткой или основываясь на ошибочном толковании Корана. Иногда кафирской может быть объявлена целая группа людей, при этом каждый конкретный ее участник не может считаться кафиром.
Если проще: все милиционеры, связанные со спецоперациями, назывались боевиками «муртадами» (отступниками) и приравнены к российским военным («кафирам», неверным).
– А куда ставят кафири одноразового «патриота», сзади или в середине колонны?
– Нет, всегда впереди себя! «А если они нарушат свои клятвы после своего обещания и станут делать выпады в адрес вашей религии, то сражайтесь же с предводителями неверия, ибо их клятвы ничего не значат».
– Почему эти атаки идут на одноразовых, а не на кафиров, ну, в крайнем случае на ОМОН или СОБР чеченский?
– Отвечаю: одного простого мента легче убить, потому что он – впереди!
– А так пусть хоть трижды менты, но свои – нохчи: вооружены, свои села и семьи под собственной защитой и федералы на коротком поводке. А сотни явных преимуществ такого положения? Да есть такие, у которых дети и внуки тех, кто и при Советах стучал, и будут по наследству работать на все эти структуры, но это психология такая «кагэбэшно-фээсбэшно-милицейская». А борьба с криминалом? Анархизм еще никому добра не принес. Считаю – неотвратимая смерть всем тем ментам: именно преступникам в погонах, а не простым ментам, которые вышли за рамки милицейского долга, за рамки правоохраны и ради выслуги перед хозяином и обогащения вышли на путь ведения войны на стороне России против муджахидов и молодежи, соблюдающей все каноны ислама и сунны.
– Я с тобой целиком и полностью согласен, хоть я это некоторым втолковать никак не могу, или они не хотят, или действительно не понимают, что нельзя всех без разбору гасить, убивать. Крысы, по-моему, и то понятливей.
– Правильно говоришь, внучок! Вот, помню, собрал я пятьдесят джигитов… А как раз русский генерал приехал…
– Того одного мента, который выжил после атаки велосипедиста-смертника, я хорошо знаю. Этот парень не заслужил такого, поверьте мне, я его хорошо знал: хороший парень был. Когда руки коротки и не могут достать главного «козла в погонах», то такие мелкопакостные атаки на рядовых делают или спецслужбы для дестабилизации обстановки, или, может, даже какой-нибудь муджахид, уверенный, что поступает правильно. Но смелость, самопожертвенность и желание во имя Аллаха всевышнего убить кафира, при этом отдав свою жизнь, не гарантирует, что у него достаточно мозгов, чтобы элементарно обдумать свой поступок!
– Поверьте, братья, можно иметь «супериман» [14] , можно жизнь провести на пути Аллаха, но сихалло, заблуждения, одна ошибка и необдуманный поступок может привести не в райские кущи, а прямиком в преисподнюю, дакъаз вал минот яц, йохь аржо ульлях Iу шун, Дал лар войла. На войне не только стрелять и взрывать надо, нужно защищать мирное население, села, города, будучи на службе у вражеской стороны извлекать из этого неоценимую пользу для своего народа. Главное – думать и соображать глобально, а не так – тяп-ляп, как в дешевом театре!
14
Иман – убеждение в правильности исламских догматов. Постоянное внутреннее общение с Богом.
– У Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, один человек спросил: «О, Посланник Аллаха, кто из мусульман достойнейший?» Он ответил: «Тот, кто не причиняет мусульманам вреда своим языком и своими руками».
– …Вот, помню, при царе это еще было…
– Кто это сказал?
– Аль Бухари [15] это сказал.
– Поэтому не надо быть впереди. Очень несложное правило – не старайся убивать своих, чтобы выслужиться перед гхаски. Но мне лично понравилось, что «нормальные менты» – я имею в виду тех, которые будто не замечают муджахидов, – еще существуют. Такие знают, что значит «закон». Дал цер яaто боил! К примеру, есть беспредельщики – живому человеку глаза вырывают – ладно бы только голову отрезал; вот таких надо убивать. Таких не жалко. Дал барт ца боил «нормальных ментов» и муджахидов! А другому сорту ментов – Дал иман лоил!..
15
Исмаил Аль-Бухари (полное имя – Абу Абдуллах Мухаммад ибн Исмаил ибн Ибрагим аль-Джуфи Аль-Бухари) – величайшая фигура в мусульманстве, известный богослов IХ столетия, который прославляется в мусульманском мире уже более 1000 лет. Он – автор хадисов «Аль-Джами ас-салих», или «Достоверный», который является второй мусульманской книгой после Корана.
…Вот такой разговор происходил в горном ауле, в одной из чеченских семей.
Закон есть закон. И есть разные понятия о законе: гражданский кодекс, уголовный, основанный на местных традициях и обычаях, бандитский, военного времени…
Сводный отряд перебросили в войсковую группировку, в слякотное ущелье Джейрах. Палатку разбили уже поздно вечером. Надо бы установить радиостанцию, а бойцам, кроме печек, невтерпеж подключить еще и бытовые электрообогреватели, привезенные с собой из степного блокпоста.
Специалистом связи в отряде был назначен Гаврил Герасимович, мужик лет под сорок, которому вменили и обязанности электрика. Палатку под чутким руководством опытного сержанта милиции Васюкова поставили удачно, метрах в двадцати от передвижной армейской электростанции на базе какого-то мощного тягача (через пару недель, во время дождей, палатку залило, пришлось переносить). Бойцы уже самостоятельно, опять же под руководством энергичного и шустрого снайпера Сережи Васюкова, дербанят хозяйство связиста в поисках кабелей, но, кроме взрывного провода, ничего не находят. Необходимо отметить следующее: Сережа – это славный малый, совершенно бескорыстно доставляющий окружающим ненужные проблемы. Иногда его поступки никак не поддаются трезвому гражданскому осмыслению, но окружающие этого почему-то с завидным упорством замечать не желают. Он любитель приключений, но главную роль в этом играет вовсе не голова. Наверняка в любом коллективе такие люди всегда имеются.
– Герасимыч, а что, нормального провода нету, что ли? – спросил кто-то из трезвомыслящих.
– Нету, дорогой!.. Ты, Сереженька, давай прекращай у меня хозяйничать, сам разберусь! – И Герасимыч пошел разбираться по группировке.
Первым делом заявился в гости к хозяевам электрокунга. Там, в пределах видимости, двое срочников и молоденький контрактник. Все никакие.
– Здоров, мужики!
– Здоров!
Познакомились:
– Ваня.
– Петя.
– Сидор.
Откуда-то из недр генератора вылез пошатывающийся засаленный и чумазый четвертый, причем с автоматом в руках:
– Вова Чебылтаров.
По всем признакам Вова Чебылтаров – «человек морально опустившийся», таких в войсках тоже хватает, но без них жизнь была бы скучной и серой.
– Зовите – Герасимыч. У вас, братцы, кабель лишний не найдется? Метров полста нужно.
– Ага, был где-то – нет проблем!
Все дружно изобразили суету по поиску этого самого кабеля: Ваня, Петя и Сидор выскочили из кунга, начали рыться в наружных, встроенных в борта кузова ящиках, Вова Чебылтаров исчез в недрах дизельной. Герасимыч тоже вышел, топчется рядом.