"Военные приключения-2". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
— Стойте там! Если вы сделаете хоть один шаг, я немедленно уйду!
«Э, дело не так просто!» — подумал Алексей. Он навострил уши.
— Галина Сергеевна! Галиночка… — томно промямлил Цигальков. — Ну что за ребячество!…
— Прекратите сейчас же! — крикнула Галина. — Стойте там, вам говорят! Фу, мерзость какая!… Угодно вам выслушать меня или я сейчас же ухожу?
— Право же, Галина Сергеевна, вы меня удивляете! — есаул играл голосом, как любовник-резонер из плохого провинциального театра. — Зачем такая суровость? Вы же знаете, как я к вам отношусь! Достаточно мне увидеть
— Да замолчите же наконец! — с сердцем сказала Галина. — Боже мой, всюду одно и то же! Я думала, хоть вы-то отличаетесь от -всех этих мужланов! Такие страшные годы, растоптаны все святыни, несчастная наша родина в крови, в муке… А мы… — В голосе ее дрожали злые слезы. — Все, все на один лад! Говорим о высоких идеалах и сами же их попираем!… Я последний раз спрашиваю: намерены вы разговаривать серьезно? У нас так мало времени, а вы несете невесть что!
— О господи! — вздохнул Цигальков. — Ну давайте поговорим, если уж вы непременно того желаете, Что же вы хотите мне сказать?
Помолчав, Галина заговорила быстро и сердито:
— Во-первых, я передала Шаворскому то, о чем мы с вами беседовали на прошлой неделе. Он велел благодарить и заверить вас, что все учтет.
— Очень рад.
— Кроме того, я должна была сообщить вам нечто очень важное. Но теперь, мне кажется, это ни к чему. Боюсь, что Викентий Михайлович ошибался в вас!
— Галина Сергеевна! — усмехнулся Цигальков. — Не надо путать дело и… чувства. Я ведь представил достаточно доказательств моей…
— А, ладно! — перебила его Галина. — Мое дело — выполнить поручение, а там — как знаете! Так вот, имейте в виду… здесь, в районе Днестра, Шаворский делает главную ставку совсем не на Нечипоренко.
— Вот как! А на кого же? Неужто на Гуляй-Беду?
— На вас!
Цигальков издал губами звук, похожий на звук откупориваемой бутылки.
— Вы уверены?
— Я Передаю его слова.
Последовала длительная пауза. Когда Цигальков заговорил, игривости его как не бывало. Голос звучал настороженно:
— Та-ак… А с чего бы это?
— Очень просто. Нечипоренко, при всех его достоинствах, все-таки обыкновенный украинский самостийник, а вы — казачий офицер, и трудно допустить, что вас волнует идея самостийной Украины…
— Я действительно за неделимую Россию.
— Ну вот Шаворский и хочет добиться того, чтобы во главе украинского националистического движения стояли кадровые русские офицеры. И в данном случае он рассчитывает на вас.
— По-нят-но… — протянул Цигальков. — Что же я должен сделать?
— Прежде всего снабдить нас информацией. Нечипоренко скрытничает, не дает почти никаких сведений, отговаривается тем, что, мол, сам все расскажет Шаворскому при встрече. Но где гарантия, что он не передумает?
— Верно… А как Шаворский предполагает заменить его мною? — Видимо, есаул очень заботился о «продвижении по службе».
— Нечипоренко собирается в Одессу, — помедлив, сказала Галина. — Возможно, его вызывают как раз для этой цели…
На миг Алексей растерялся. Насколько он знал, Шаворский вовсе не думал «убирать» атамана.
Что касается Галины, то Алексей просто не узнавал ее. Волевой голос, сильные уверенные интонации. А когда говорила про «высокие идеалы», так даже со страстью! Вот гадюка! Не-ет, эта будет покрепче и куда опаснее, чем та истеричка в Алешках! «Непримирима до фанатичности» — так, кажется, сказал о ней Шаворский?…
— Что вы хотите знать? — спросил Цигальков.
— Вы, кажется, куда-то собираетесь? — вопросом на вопрос ответила Галина.
— Да, за Днестр, в Бендеры [136] .
136
То есть за границу, в боярскую Румынию.
— Зачем?
Наступило молчание. Потом Цигальков решительно произнес:
— Ладно, я вам верю, Галина Сергеевна. Надеюсь, вы это оцените… В Бендерах — наш информационно-оперативный центр. Там разработан подробный план захвата уезда. В общих чертах он сводится к следующему. В Парканах, как вы знаете, большая офицерская организация. Она готова выступить каждую минуту. Здесь — наш отряд. Из Бендер двинется ударная группа в несколько сотен человек. Одновременно активизируются Палий, Заболотный и прочие в других уездах, чтобы отвлечь внимание красных. Остается уточнить день восстания и некоторые детали. Для того и еду.
— Видите, как все это важно! — горячо сказала Галина. — Ведь если в задуманную вами операцию включится одесское подполье, не уезд, а вся губерния окажется в наших руках!
— Пожалуй…
— Когда вы едете?
— Сегодня ночью.
— А вернетесь?
— Дня через два-три.
— Где вы будете переправляться через Днестр?
— В селе Бычки, возле Тирасполя, там есть паромщик Солухо Мартын…
Галина подумала.
— Знаете что, Афанасий Петрович, я вас встречу у этого паромщика, предупредите его. Сведения, которые вы привезете, мы передадим в Одессу: Шаворский должен быть в курсе дела. Вы согласны со мной?
— Вполне.
— Вот и отлично! Наконец-то мы поняли друг друга.
Шелест от поднявшегося ветерка помешал Алексею расслышать ответ Цигалькова, Донеслись только последние слова:
— …вам бы я с наслаждением подчинялся! — Есаул снова начинал галантничать.
У Галины мгновенно похолодел голос:
— Мы, кажется, все обговорили? Идемте, как бы нас не хватились.
— Кстати, — остановил ее Цигальков, — этот ваш Седой посвящен во все?
— Возможно. Но лучше его ни о чем не расспрашивать: у нас разные задания. Я пойду. Вы повремените немного: не надо, чтобы нас видели вместе…