"Военные приключения-2". Компиляция. Книги 1-18

Адамов Аркадий Григорьевич

— А вы откуда знаете? — поразилась Задорина.

— Как же, — Новгородский давно обдумал свои слова, — товарищ Сажин информировал нас о ходе следствия и выполнял наши рекомендации.

— Так вы информировали обо всем областное управление милиции? — Задорина удивленно воззрилась на Сажина.

Новгородский был в штатском, она явно приняла его за кого-то из руководящих работников областного управления.

— Как вам сказать... — Сажин был смущен ее неожиданным вопросом.

— Какое это имеет значение, — дипломатично

сказал Новгородский. — Разве дело в инстанциях? Дело в том, что вы хорошо поработали и преступники будут сегодня арестованы. Я специально заехал, чтобы поблагодарить вас за эту работу и принять материалы следствия.

— Разве их будут судить не здесь?

— Нет, не здесь. У этих людей есть и другие грехи. С ними пойдет разговор по большому счету.

Задорина пристально посмотрела на Новгородского и вдруг что-то поняла. Даже хлопнула ладошками.

— Подождите, товарищ... как вас... Юрий Александрович... А Стародубцева не вы ли послали к нам?

— Ну, положим, мы. — Новгородский решил быть откровенным.

— Ах вот как... И у вас есть дополнительные данные о преступниках?

— Есть.

— Я теперь все понимаю...

Задорина нахмурилась, помолчала, потом усмехнулась чему-то и неожиданно призналась: — Собственно, я давно подозревала, что рамки дела гораздо шире, нежели их определил для меня Порфирий Николаевич.

Сажин смущенно кашлянул в кулак.

— Или это вы эти рамки определяли?

— И я тоже, — весело признался Новгородский.

— Глупо делали, — обиженно поджала губы Задорина. — Если б я не догадывалась кое о чем... могли произойти большие недоразумения.

— Они и так чуть не произошли, — помедлив, произнес Новгородский. — И виновен в том я. Признаю.

— Запоздалое признание. Мне так тяжело работалось!

— Всем нам не так легко работается, как хотелось бы, — дружелюбнее продолжал Новгородский. — Надо же мириться с обстоятельствами. Порфирию Николаевичу было тоже нелегко. Нам тоже. Мы все помогали друг другу. К чему же ненужные обиды?

— Ну ладно. Я не буду обижаться, — более спокойно произнесла Задорина. — Хотя обидно, когда тебе не доверяют.

— Даю вам честное слово, — пообещал Новгородский, — больше это не повторится. — И прижал руки к груди.

— Скажите, пожалуйста! — примиряясь, усмехнулась Задорина. — Какое запоздалое рыцарство!

— Лучше позже, чем никогда, — с облегчением проворчал Сажин.

— Материалы мои вам всерьез нужны?

— Да. Они необходимы нам, — честно сказал Новгородский. — И я в самом деле уполномочен принять их у вас.

— Ну, тогда можно помириться. — Задорина впервые улыбнулась. — Пойду готовиться к сдаче.

— Завтра, завтра, Надежда Сергеевна, — ответно заулыбался Новгородский. — А сегодня отдыхайте. Вы честно заработали свой отдых.

— Вот уж никогда не думала, что в вашей службе водятся такие

мастера на комплименты! — засмеялась Задорина, но, вспомнив что-то, вновь нахмурилась. — Вот что, Юрий Александрович, коль вы сами приехали... — она замялась.

— Что такое? — Новгородский насторожился.

— Не знаю, пригодятся ли вам эти сведения... — Задорина колебалась.

— Говорите. Увидим — пригодятся или нет.

— Сведений, собственно, никаких нет. Есть только незначительный факт. Но мне он показался несколько странным.

— Что за факт, он отражен в деле?

— Нет. В том-то и суть. К делу его, как говорится, не пришьешь.

— Рассказывайте.

— Я столкнулась с одним весьма частым в нашей практике явлением. Два человека отгребали от ворот снег. Оба видели, как Николашин с Мокшиным вошли в дом Куницы. Только при беседе со мной один рассказал откровенно обо всем, что видел, а другой заявил, что ничего не замечал, ничего не помнит.

— Кто те люди? — поинтересовался Новгородский.

— Жительница станционного поселка Глазырина и ее квартирант, механик лесозавода Попов. Глазырина сказала правду, а механик — нет.

— Ну и что?

— Видите ли, — Задорина заволновалась, — старуха сказала, что она стояла спиной к куницынскому дому и ничего бы не увидела, если б не обратила внимания на квартиранта. Тот, как показала женщина, вдруг отчего-то забеспокоился, перестал отгребать снег, только скреб лопатой по расчищенному месту, а сам смотрел мимо нее. Глазырина оглянулась и увидела, как во двор бывшего савватеевского дома вошли двое мужчин: один в зеленом плаще, а другой в черном полушубке.

— Эта Глазырина и опознала потом Мокшина? — спросил Новгородский.

— Да. Старушка оказалась очень наблюдательной.

— Обыкновенное явление, — добродушно ухмыльнулся Сажин. — Эти деревенские старухи — народ известный. Все видят, хоть днем, хоть ночью. Глазасты. А чего не видели, так фантазией дополнят. У них все и интересы, кроме хозяйства, в одном: знать, кто куда пошел, кто о ком что сказал. Они нам уже не одно дело запутали. Сначала врет, а потом и сама начинает верить в то, что наболтала.

— Не упрощайте, Порфирий Николаевич! — Задориной не понравилась несерьезность Сажина. — Не превращайте Глазырину в заурядную сельскую сплетницу. Она хоть и стара, но действительно очень наблюдательна. Куница первое время квартировал у нее, и Глазырина почувствовала, что он странный человек, себе на уме. И после того как он купил дом, не переставала наблюдать за Куницей. Этот человек внушал ей страх.

— И что из того?

— Ее удивил любопытный факт. Когда Попов впервые приехал в Хребет, то встретился у вокзала не с кем иным, а с Куницей. Глазырина пришла к поезду, чтобы продать несколько литров молока, и сама видела, как они разговаривали за станционным зданием.