Военный диктатор Галактики [др. перевод]
Шрифт:
— И этот кто-то — враг, о котором вы говорили?
— Вот именно.
— Кто он? И где?
Тейлис вздохнул.
— Этого я вам сказать не могу, потому что мы и сами пока не знаем. Мы знаем, что такой должен существовать. Мы знаем его безжалостные и злодейские намерения, и кое-что знаем о его методах. Не больше. За исключением того, что для удобства мы дали ему кодовое название. Мы зовем его Военным Диктатором.
Кейл нахмурился еще сильнее.
— Вы покажете мне доказательства, что этот… Военный Диктатор существует?
— Покажем. Но у вас уже есть одно такое доказательство.
Подозревая
— Какое?
— Уничтожение Легионов.
— Продолжайте, — яростно потребовал Кейл.
— Подумайте вот о чем, — продолжал Тейлис. — Всем известна репутация Легионов. Они станут сражаться только на стороне обороняющихся, чье дело правое и законное. Но таких слов, как «право» и «закон», в словаре Военного Диктатора нет. Он, конечно, предвидел то время, когда развязываемую им войну предотвратят Легионы. И, возможно, предвидел время, когда Легионы сами догадаются о его существовании и выступят непосредственно против него. Возможно, ваше Центральное Командование уже догадывалось. Вот он и выступил первым, имея энергию, о которой мы не подозревали, чтобы ликвидировать эту угрозу.
— Превентивный удар, — процедил сквозь зубы Кейл.
— Совершенно верно.
— Если хоть что-то из этого правда, — горько заметил Кейл, — такой подстрекатель войн должен быть сумасшедшим.
— Все правда, — ответил Тейлис, — и он вполне может оказаться сумасшедшим, причем его сумасшествие идет рука об руку с жаждой диктаторской власти. Мы считаем, что его цель — натравить друг на друга населенные миры, нагромоздить войны одна на другую, распространять их на все большее число планет, в конечном итоге — на всю Галактику. И из этого бедствия, жуткого разрушения, он надеется выйти верховным правителем того, что останется от человечества.
8
Предоставленные Тейлисом информационные пленки, суммирующие многомесячные исследования Надзирателей, оказались обширными. Час за часом с неизменной терпеливой сосредоточенностью Кейл просиживал перед экраном, вряд ли понимая вкус еды и питья, которые приносил ему робот-слуга.
На пленках он видел, как человеческие миры один за другим разделялись на воюющие стороны. На одной из отдаленных планет племена кочевников, мирно скитавшиеся по своим степям не одно поколение, собрались вместе за несколько коротких лет, чтобы совершить яростное нападение на разбросанные города планеты. В другом мире, где народ одного населенного континента жил зажиточно за счет поставок ценного минерала, разразилась жестокая гражданская война между двумя политическими группировками, причем каждая сторона ошибочно считала, что другая стремится захватить весь контроль над этим минералом.
Он видел целые солнечные системы, пораженные насилием. В одной более крупная, индустриально развитая планета неожиданно и необъяснимо напала на меньшую, слаборазвитую соседку. Где-то еще две небольшие планеты объединились по неясной причине, чтобы вторгнуться на третью, а затем, после победы, их союз развалился и они передрались между собой.
Он видел, как время от времени возникали такие войны — без предупреждения и почти без причины. Иррациональный расчет расовых предубеждений между двумя, в прошлом совершенно дружественными народами… бурное возникновение нового культа, приводящее его приверженцев к священной войне… необъяснимое политическое убийство… вспышка космического пиратства… бессмысленный разрыв простых торговых переговоров…
И многое другое. Шли часы и, по мере накопления фактов, ленты проясняли критические точки. В каждом случае нет ничего похожего на угрозу или перспективу войны, пока что-то не начинает подстрекать худшие черты человеческого характера: жадность, эгоизм, жажда власти, подозрительность, предубеждение и страх. И это подстрекательство питается неожиданными событиями — обманом, лживой пропагандой, предательством и убийствами.
Далее, увидел Кейл, на каждой из планет оказывались один-два человека, появившихся, казалось, ниоткуда, которые быстро достигали влияния и власти. Эти индивидуумы всегда оказывались в центре событий, приводивших к военной катастрофе.
Наконец, с головокружением от ужасных образов, которые открылись ему, Кейл в поисках Тейлиса вернулся в комнату отдыха. Старик опередил его и уже ждал, по-прежнему скрывая лицо в тени капюшона.
— Теперь вы просмотрели выводы полученных нами данных, — прозвучал его голос. — Вы верите в то, что я рассказал вам?
Кейл долго, бесстрастно смотрел на него.
— Я видел рассказы о большом количестве войн, — проговорил он, наконец. — Удовольствия они не доставляют, но войны никогда не были приятными.
— Вы заметили систему? — настаивал Тейлис.
— Сходство я заметил, — пожал плечами Кейл, — но сущность войны обычно, где бы она ни случилась, во многом одинакова. Я не увидел решающих доказательств их связи. По-моему, трудно поверить, что все они вызваны одним… Военным Диктатором. Наверняка, другие тоже догадались бы о существовании такового.
— Галактика велика, — сказал Тейлис, — между планетами не хватает обмена информацией. Вряд ли существуют прочные всегалактические связи, кроме торговли и путешествий на короткие расстояния. Поэтому никто не может собрать все данные и понять, что происходит в общегалактическом масштабе.
— Кроме вас.
— Вот именно.
— И все же, несмотря на ваш надзор, — заявил Кейл, — вы, кажется, знаете очень мало. Как насчет тех лиц, выделенных пленками, которые быстро поднялись к власти?
— Они, конечно, слуги Военного Диктатора, — ответил Тейлис, — посланные эмиссарами пробраться к постам, откуда смогли бы распространять заразу, которая ведет к войне.
— Разве вы не могли изучить этих людей, — спросил Кейл, — чтобы установить, связаны ли они друг с другом и могут ли привести к вашему Военному Диктатору?
— Пытались, — хмуро ответил Тейлис. — Но в большинстве миров, где они появились, слишком быстро они стали могущественными, чтобы можно было их изучать. Однако, в редких случаях, там, где планета выстояла против их заразы и слуг Военного Диктатора остановили до того, как они набрались могущества, мы кое-что узнали. Мы узнали, что Военный Диктатор прячется даже от своих эмиссаров, получающих приказы через посредников. Мы узнали, что потерпевший неудачу эмиссар, вроде тех, о ком я говорю, в живых остается недолго.