Военный диктатор Галактики [др. перевод]
Шрифт:
С этого момента потекли ничем не потревоженные дни, ибо у Кейла не было возможности контролировать бег времени в комнате с голыми стенами. Он спал, просыпался, ел и пил, отдыхал и размышлял, перебирая копошившиеся в голове вопросы и сомнения.
Он не мог заставить себя принять то, что сказал ему старик по имени Тейлис, потому что это казалось слишком невероятным и слишком многое осталось необъясненным. Группа старых ученых, спрятавшихся, чтобы бороться с каким-то безымянным врагом? С тем самым врагом, который смел Легионы Мороса?
Вопросы «кто» и
Он собрал факты, которыми располагал, проверяя их надежность. Едва он вошел в свой корабль на Солтрениусе, как кто-то или что-то подкралось сзади и свалило его из иглопистолета. Теперь он лежит в пустой комнате неизвестно где и обслуживает его робот. Он прошел какие-то длительные процедуры, после которых ослаб и для которых, кажется, потребовалась какая-то очень сложная технология. И избавился от боли.
Избавился? Истина ли даже это? Наверняка существуют лекарства, которые могут снять даже такую сильную боль. Но он не чувствует себя напичканным лекарствами — голова ясная и хорошо соображает, несмотря на слабость тела.
Могут ли продлить галлюцинации или предсмертный бред события, происходившие перед ними? Этого он не знал. Были ли они такими же реальными, как дни, проведенные в этой комнате? Этого он тоже не знал.
Вопросы крутились в голове, пока он не устал от них. В конце концов, он знает слишком мало. Возможно, со временем, если Тейлис вернется или последуют другие события, он узнает больше.
А пока что возобладала дисциплина легионера. Нельзя ломать голову над ситуацией, когда нет надежды изменить ее. Нельзя ломать голову над вопросами, на которые пока нет ответа. Если следует ждать, то ждать спокойно, терпеливо, с самообладанием.
И он должен быть готовым начать действовать в любое время, как только появится возможность.
Кейл готовился. Он начал программу легких упражнений через равные промежутки времени — обычные, известные с детства. По мере их усложнения, он увеличил время занятий, набираясь все больше и больше прекрасной гибкости, проворства и силы. И он понимал, что Тейлис или кто другой наблюдает за его успехами, потому что количество еды увеличивалось и она становилась все более существенной с ростом затрачиваемой энергии.
Затем однажды, как бы подчеркивая, насколько далеко ушел он от слабости и прикованности к постели, робот принес не только обычную пищу, но и его одежду.
Полная форма, почищенная, свежая, без следов износа. Как новая, сшитая точно по размером старой.
Он быстро оделся, с удовольствием ощущая привычную одежду, и почувствовал себя самим собой. А когда сунул руку в карман куртки и достал светлую цепочку со своим диском-удостоверением, ему стало еще приятнее. Сердито-красный цвет диска поблек, сменился на нормальный небесно-голубой, как только но взял его в руку, и он быстро надел цепочку на шею.
Теперь, подумал он, я снова легионер. Но все продолжалось по старому и Тейлис не входил в контакт. Кейл настойчиво выполнял заданную самому себе программу упражнений, подвергая себя все более жестким проверкам, пока не наступил момент, когда он, наконец, смог преодолеть полный каскад физических упражнений, составляющих основную схему подготовки к празднику Военных Игр на Моросе.
Когда он закончил комплекс, лишь немного вспотев, сохранив ровное дыхание, упругое тело с оставшимся запасом энергии, то понял, что готов.
Время ожидания кончилось.
Когда в очередной раз появился робот, Кейл не колебался. Как только панель распахнулась, он просто перепрыгнул через невысокий цилиндр на колесах и вышел искать свободу.
Он оказался в узком, тускло освещенном коридоре с металлическим полом, стенами и потолком. Гладь одной из стен временами нарушалась, закрытыми, похожими на люки дверями по всей длине коридора.
Двери были надежно заперты и Кейл не стал тратить энергию на попытки проломить их. Они были из спецсплава кватерния, применяемого для корпусов боевых кораблей и способных выдержать более мощные удары, чем он мог нанести с пустыми руками.
Он побежал по коридору. Поворот под прямым углом направо и две лестницы — вниз и вверх. Не останавливаясь, он выбрал лестницу, ведущую вниз, и попал в камеру солидных размеров, в которой размещался целый набор сложных механизмов в отдельных корпусах.
Большую часть механизмов он узнал, особенно рециклеры воды и воздуха. Все казались крупнее и отличались по форме от стандартных систем жизнеобеспечения на космических кораблях. И самое громоздкое устройство в середине — конечно же, самый совершенный гравитационный блок.
Так что я действительно на космической станции или искусственном спутнике, понял Кейл. Возможно, рассказ Тейлиса о секретном, пустом внутри астероиде — правда.
Но пока не выберешься наружу, уверенности в этом не будет. А для этого ему понадобится, как минимум, скафандр и — если ему действительно улыбнется удача — какой-нибудь корабль.
Он повернул назад и побежал по лестнице на верхний уровень. Снова коридоры, но теперь зачастую с открытыми дверями. За ними ряд комнат, ясно, что лабораторий, напичканных оборудованием, о назначении которого Кейл, считавший себя довольно приличным знатоком техники, и не догадывался.
Еще лестница вверх, и он бегом поднялся по ней. Она привела его в помещение, забитое от пола до потолка магнитными лентами книг, информлентами всех видов и несколькими аппаратами для просмотра по углам помещения. За этой комнатой располагалась камера с широким экраном, на котором было изображение панорамного сегмента наполненного звездами космоса. По всей комнате валялись брошенные звездные карты, схемы космических путей, распечатки компьютерной информации.
Приятное зрелище, так как Кейл знал, что, если удастся вырваться, ему понадобится хранящаяся в этой комнате информация, чтобы определить направление полета.