Военный разведчик
Шрифт:
19.08–28.08.86 г. Прочесывание района Карабаг — Лангар. Убито 17 бородатых, уничтожено 2 автомобиля. Рота имеет ранеными: рядовой Сагиев и рядовой Березин.
5.09.86 10.40 Проверка каравана кочевников в районе кишлака Калайи-Алларахм. Оружия не обнаружено.
18.10.86 12.10 Обнаружено 2 группы бородатых, движущихся из ущелья в сторону кишлака Чашмайи-Харути. После открытия огня из танка, одна группа повернула обратно, вторая уничтожена прямым попаданием.
26.10.86 20.45 Обстрел выносного поста из стрелкового оружия и гранатометов из квадрата 58219. Ранен командир гранатометно-пулеметного взвода прапорщик Иванищев.
4.11.86 21.10 Обстрел 8 сторожевой заставы из стрелкового оружия и гранатометов из района Ориентир 3.
27.03.87 Прикрывали огнем танка действия 345 десантного полка. Расход снарядов 40 шт.
15.04.87 11.20 На крыше дома в кишлаке Карабагкарез собралось около восьми бородатых с оружием. Открыт огонь из БМП.
30.04.87 В кишлаке Чашмайи-Харути была замечена
14.05.87 Ночью в Калагудире замечены перемещающиеся огоньки в сторону Постиндоза. По ним был открыт огонь из БМП.
16.05.87 10.00 В кишлаке Мианджай была замечена группа бородатых. Обстреляны из БМП.
19.05.87 13.20 В Постиндозе и Лангаре была слышна стрельба. Открыт огонь из танка.
2.11.87 Обстрел 8 и 8 «А» сторожевых застав реактивными снарядами из квадрата 60193. Открыт ответный огонь из танка и миномета.
3.11.87 Со стороны кишлака Джарчи реактивными снарядами обстреляна 8 сторожевая застава. Произведено около 70 пусков.
18 — 24.11.87 Ведение боевых действий по поддержке афганского батальона «Командос». Расход снарядов 60 шт.
5.12.87 Из Лангара из миномета обстреляна 8 сторожевая застава. Ранен рядовой Идиатулин. Огнем танка миномет подавлен.
27.12.87 По приказу 721 вели огонь из танка по квадрату 58165.
29.12.87 По приказу 721 вели огонь из танка по квадрату 58169.
3.01.88 По приказу 721 вели огонь из танка по квадрату 60187.
7.01.88 Обстрел 8 заставы из кишлака Калагудир. Ранен сержант Долбилов.
15.01.88 В квадрате 6118 обнаружена группа мятежников в количестве десяти человек с двумя ишаками. Огнем танка и миномета рассеяны. Расход боеприпасов: 4 осколочно-фугасных снаряда, 10 мин.
21.01.88 В квадрате 61184 обнаружена группа в количестве 12 бородатых. Зашли в крепость. Огнем танка и миномета рассеяны. Расход боеприпасов: 5 снарядов, 10 мин.
9.02.88 16.05 В квадрате 59179 обнаружена группа бородатых. Огнем танка подавлена. Уничтожено 3, ранено 4 бородатых (По данным радиоперехвата).
17.02.88 В квадратах 59173 и 59181 обнаружены две группы бородатых. Огнем танка и миномета уничтожены.
18.02.88 11.25 В районе крепости Калайи-Каримхана обнаружена группа мятежников. Огнем танка и миномета рассеяна.
26.02.88 7.08 Из района крепости Калайи-Каримхана обстреляна 9 сторожевая застава. Противник подавлен огнем танка, БМП и миномета.
16.03.88 22.20 Обстрел 8 сторожевой заставы из миномета (Квадрат 58179) и пулемета (Квадрат 57207).
25.03.88 14.40 В квадрате 5817 обнаружена группа бородатых, зашедших в крепость. Наблюдатель остался на посту на крыше. По согласованию с 721, открыт огонь из танка и миномета. Расход боеприпасов: 5 осколочно-фугасных снарядов, 10 мин.
11.04.88 По приказу 721 вели огонь из танка по квадрату 59179.
19.06.88 По приказу 721 вели огонь из танка по квадрату 59181.
28.06.88 Из стрелкового оружия обстреляна 8 «а» сторожевая застава со стороны кишлака Нари-Калан. В плечо ранен рядовой Гулиев Р.Б.
Из миномета обстреляна 22 сторожевая застава. Ранен командир взвода минометной батареи старший лейтенант Агамалов.
19.07.88 По приказу 721 вели огонь из танка по квадрату 59179.
20.07.88 У 9 сторожевой заставы подорвался на мине танк с разведбата. Экипаж контужен.
15.08.88 При подъеме на 8 сторожевую заставу подорвалась БМП. Контужены: замполит роты лейтенант Иваницкий, рядовые Усмолов, Мамадалиев, Джураев.
13.09.88 Под выносным постом подорвалась БМП командира роты. Командир роты старший лейтенант Ванярха, рядовые Маматмурадов Насретдин, Бойченко Андрей, Кощеенко Александр отправлены в медсанбат».
В последнее время я часто думаю о своей Светлане. Вспоминаю кота Люсьена. И посвящаю им свои новые строчки:
Мой кот — хитрец!Я это точно знаю.Прикинувшись обычнейшим котом,Клубком свернувшись, спит.Хитришь приятель!Уж я-то знаю,Что здесь и почем?Мой кот — пришелецИз других галактик.Далеких и неведомых миров.А ведь урчитСовсем как настоящий.И даже пьетИз блюдца молоко.Но нас не проведешь.Хитришь приятель!Я помню, как рассудку вопреки,Я пил один.Он подошел, сел рядом.Сказал: «Она вернется.Не грусти!»Мой кот — хитрец.Я это точно знаю.Он смотрит на меняОбычнейшим котом.Клубком свернувшисьНа её коленях.Я знаю,Там уютно и тепло.Делать на заставе мне было совершенно не чего. На куропаток я больше не охотился. Ходить в гости к Шафи мне было трудно. Даже с тростью. К тому же он сам почти каждый день приходил к нам на заставу. Делал мне перевязку и делился новостями. Новости были связаны с предстоящим выводом наших войск.
Все мы прекрасно понимали, что правительство Наджибулы воспринимается местными жителями как марионеточное. И что оно долго не просуществует без поддержки наших войск. Вывод наших войск означал вынесение смертного приговора этому правительству. В этом никто не сомневался. Вопрос был в другом, кто придет ему на смену? В Афганистане поднимало голову какое-то новое и неизвестное движение Талибан.
Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что провинции Парван и Каписа, по планам нашего правительства, должны отойти к Ахмад Шаху Масуду. Догадаться было не трудно, если предположить, что целых два года я занимался переноской писем. Писем, в которых между строк так и сквозила одна единственная мысль: все для фронта, все для победы. Для победы дядюшки Ахмада. Для меня оставалось неясным только одно. Как собираются наши организовать передачу Ахмад Шаху складов с оружием и боеприпасами. Остающиеся после вывода наших войск. Ведь от того, в чьих руках останутся эти склады, в дальнейшем будет зависеть очень многое. Передать их напрямую Ахмад Шаху было невозможно. Он оставался одним из руководителей оппозиции, главарем крупнейшей группировки моджахедов. А значит, для этого требовался какой-то красивый и изящный ход. И здесь главной фигурой становился Шафи.
В конце сентября он устроил прощальный ужин. В его крепости было удивительно тихо и торжественно. Несколько дней назад Шафи отправил через Ахмад Шаха маленького Абдула и ослика Хуай Су к своим друзьям на Тибет. В один из монастырей. Мы были одни в огромной крепости. Но в комнатах не было пусто. Хотя хозяйка дома вот уже полгода как жила совсем в другом доме и совсем в другой стране. Не было только её звонкого смеха. Но в каждом предмете обстановки, в каждой детали убранства крепости оставалась частица её тепла, частица её души. Это было удивительное ощущение жилого дома. В котором, кроме совершенно замечательных хозяев, проживали добрые домовые и веселые приведения.
Дом не был пустым. Он был наполнен теплом близких нам людей, их улыбками и голосами. Мы сидели с Шафи на большой циновке в его комнате. Пили зеленый чай. И разговаривали, как всегда, ни о чем. Мы прощались. Наконец-то на заставу приехал мой заменщик, молодой и совсем зелёный лейтенант. Через пару дней я уезжал в Союз. Шафи перебирался в Чарикар. Его назначили на должность начальника ракетно-артиллерийского вооружения царандоевского полка. Того самого, склады которого были сейчас забиты под самую крышу оружием, боеприпасами и трофеями с нашего каравана. Через месяц после моего отъезда вместе с Сафиулло и со своими доверенными людьми, Шафи организует переход этого полка на сторону Ахмад Шаха. С оружием, боевой техникой, боеприпасами и всем содержимым полковых складов. Я об этом узнаю уже только в Москве. От Сан Саныча.
А пока мы просто пили чай. Мы не знали, увидимся ли снова? Или это наша последняя встреча. Человеку не дано знать, что записано в его Книге судеб. Он может только верить, надеяться и ждать. Мы были всего лишь людьми. Мы не ведали своего будущего. Мы просто сидели и пили зеленый чай. Мы знали только одно, что как бы не сложилась наша жизнь, в каждом из нас навсегда останется частица сегодняшнего дня. Частица близких и дорогих нам людей. Навеки связанных с нами в наших сердцах.
Второго октября я уехал из батальона. Выезд задержался на два часа. Недалеко от Чауни на дороге, по которой мы должны были ехать, саперы нашли очередной фугас. Перед самым нашим выездом в полк. Пришлось ждать, пока его уничтожат. Два дня ушло на оформление необходимых документов. И только четвертого октября я вылетел в Союз. Недалеко от Кабула моджахеды обстреляли ИЛ-76, в котором мы летели. Но обошлось без проблем. Афганистан никак не хотел отпускать меня на Родину. Словно костлявая старуха из последних сил цеплялась своими когтями за мою бедную душу. Возможно, я слишком понравился старухе, чтобы так просто её покинуть. Я и не покидал её. Рано или поздно мы должны были встретиться с ней снова. Но, как говорит Шафи, это будет не здесь и не сейчас.
А пока мой самолет долетел до Ташкента. Приземлился на аэродроме Южный. Как ни странно, проблем с билетами на Москву не было. И на следующий день я был уже дома. Меня встречали мои родители, сестра Татьяна, племянники Сергей и Иришка, и двоюродный брат Генка. Я был дома. Вы не представляете, какое это счастье — вернуться домой!
А вечером мне позвонила Светлана…
Эпилог
Перед самой отправкой в Афганистан Александр Александрович Щелоков (разведчик, известный писатель и наставник Сергея) подарил ему на память книгу афганских сказок и легенд. В сказках хранится душа и ключ к пониманию любого народа, сказал он на прощание. Посоветовал никогда не забывать, что на языке новых «друзей» Сергея разговаривали и писали свои труды Фирдоуси, Ибн-Сина Авиценна и многие другие великие мудрецы прошлого. И напомнил слова Рихарда Зорге: «Чтобы узнать больше, нужно знать больше других. Нужно стать интересным для тех, кто тебя интересует».
Приехав в окрестности Баграма, Сергей должен был «совершенно случайно» встретиться с неким Шафи (псевдоним «Кази» — судья). «Обычным» афганцем, окончившим в свое время Оксфорд и несколько лет проработавшим врачом в Японии и Китае. Позднее Шафи преподавал в Кабульском политехническом институте. Но главное — он был близким другом Ахмад Шаха Масуда, главаря крупнейшей группировки моджахедов. На Ахмад Шаха в Москве были большие надежды. В связи с предстоящим выводом из Афганистана наших войск, вставал вопрос о дальнейшем политическом обустройстве этой страны. Ахмад Шах был не только нашим врагом, но отважным воином и мудрым политиком. Человеком, способным вывести Афганистан из хаоса гражданской войны. Ему решено было помочь…
В этих грандиозных планах Сергею Карпову отводилась совершенно незначительная роль — почтальона Печкина.
Однако по замыслу Управления, он должен был не только обеспечить связь с Шафи, но со временем стать его учеником (следует отметить, что ГРУ всегда было уникальной организацией, собиравшей не только военные секреты, но и любые знания, которые считало полезными — в том числе, и касающиеся восточной медицины). В Управлении не учли одного: на Востоке стать учеником не так-то просто. Знание — слишком большое богатство. Это богатство принадлежит Роду. И передается по наследству.