Воевода
Шрифт:
Даже когда кто-то сбегал, то есть, отъезжал на службу в Литву и его ловили, все одно серьезных кар не происходило.
В редчайших случаях, когда измена была совсем вопиющая или человек откровенно допек всех до печенок, применялась высшая мера социальной ответственности — казнь. Да и то — ее частенько заменяли монастырским постригом, после которой далеко не всегда жизнь заканчивалась сидением в кельи. Иной раз и карьеру церковную можно было сделать после такого поворота судьбы. Ну или хотя бы жить тихо,
Редко, очень редко бояре да князья-Рюриковичи несли реальную ответственности за свои поступки. А тут такая печаль. Ведь в обычных условиях Курбский ничем особенно не рисковал. Ну наврал с три короба. Так и что? В чем беда? Сослался бы на дурных холопов, что не верно ему все передали или еще что. Повинился бы. Или даже отмолчался. Царь же в самом худшем варианте сослал бы куда-то в глушь воеводой на два-три года. Но потом оттаял бы и вернул. Все-таки Курбский был неплохим полководцем. Храбрым. Решительным…
— Доволен? — с нескрываемой усмешкой спросил Царь, когда они с Андреем уединились в главном зале палат воеводы.
— Опять я во всем виноват? Ведь убьют же.
— За все нужно платить. — пожал плечами Царь и кивнул на брошенный на стол свиток. — Граф Шатский и Триполитанский Андрей Прохорович. А? Звучит?
— Граф не князь. Они так и будут нос воротить и козни вытворять.
— Не князь. Пока не князь. — произнес Иоанн Васильевич с нажимом и в упор посмотрел на Андрея. — Не по обычаю, согласен. Но я не желаю слышать эти мерзкие слухи, будто я Царь не настоящий и не имею права по воле своей титулы верным своим слугам даровать. Понял к чему клоню?
— Понял, — спокойно и с почтением произнес Андрей.
— Что думаешь дальше делать?
— Действовать по оговоренному плану. Полк еще полностью не развернут. Тула не обнесена внешним кольцом стен. Сверх того, хочу в городе поставить пожарную каланчу и небольшую постоянную команду пожарных. Утвердить должность коменданта города. Поставить при нем небольшой постоянный отряд человек в двадцать-тридцать. Пеший. Тюрьму для заключенных нормальную поставить. Каменную. Утвердить городскую стражу хотя бы в два десятка бойцов. И следователя с помощниками…
— Погоди, — перебил его Царь, подняв руку. — Все эти мелочи меня мало интересуют. Ты доказал, что понимаешь в таких делах. И я тебе доверяю. Мне иное важно. Что там с волоком на Дон из Иван-Озера? Ты готов в случае необходимости выступить к Азову?
— Государь, по делам о волоке еще конь не валялся. Не до него было пока. Но выступить можно при желании. Вопрос только с какой целью.
— Взять город сможешь? Азов.
— На него бы глянуть сначала… — чуть покачав головой произнес Андрей. — Какой он сейчас? Наверное, да. Но мне потребуют орудия с наряда.
— Пушки?
— Нет. Мне такие громадины ни к чему. Мне бы несколько
— А почему одинаковые?
— Так проще управлять огнем. Ты ставишь их рядом. Одну пристреливаешь. Остальные также выставляешь. И разом — да по цели. Единообразие оно очень во многом помогает.
— А долго брать будешь?
— Если действовать внезапно и по половодью спуститься на ушкуях к Азову, то вряд ли долго. Турецких кораблей там не будет. Льдов боятся, что по реке идут. А они идут аж до пролива. Поэтому можно довольно лихо все обставить. Понятное дело, что человек предполагает, а Бог располагает. Однако вряд ли долго. Ты хочешь город этот просто взять и удержать? Или он нужен как Свияжск, чтобы развить успех на Тамани, али у Корчева?
— Ты не спеши, — грустно улыбнулся Царь. — Развить успех… Куда уж там? Ко мне сегодня гонец пришел. Сообщил, что Нарва под мою руку пошла. Понимаешь, чем это грозит?
— Войной. — практически сразу ответил Андрей.
— Вот то-то и оно, что войной. А если я ее начнут там, на севере, то Сулейман и его прихвостни в лепешку разобьются, но постараются ударить с юга.
— Значит орудий не будет, — тихо произнес Андрей. — И ты Государь, интересуешься, смогу ли я своими силами крымского хана и прочих отвлечь от Руси?
— Именно так. Сможешь?
Андрей замолчал и задумался.
Прошелся по помещению.
Постоял.
Вновь прошелся.
И так с минуту или даже две.
Царь парня не торопил. Давал время все обдумать.
Наконец воевода остановился и, прямо глянув Иоанну Васильевичу в глаза произнес:
— Если Бог не выдаст, то смогу. Но без орудий я не обойдусь. И без пороха. Такого великолепия, как назвал, конечно, не нужно. У тебя на севере каждая пищаль будет на счету. Но кое-что все равно понадобится.
— Только если немного.
— Эх… если бы нормальных ручных пищалей да пистолей где раздобыть… И лошадей хороших.
— Каких-то лошадей из Фризии тебе привезли. Их уже из Пскова сюда гонят. Но там немного. На разведение.
— Вот уж славная новость! — не на шутку обрадовался Андрей.
— В Новгород же прибыл твой старый знакомец — Анри. Тот самый франк, с которым ты на Божьем суде дрался. И привел с собой три гишпанских галеона, забитых пищалями и прочим добром. На продажу. Это все добро в Москву везут. Мню, через месяц-другой. Как прибудут, я тебя вызову гонцом. Сам посмотришь и выберешь, что тебе надобно.
— Благодарю, — вполне искренне произнес Андрей и поклонился. Не глубоко и по своему обычаю — с прямой спиной.