Воевода
Шрифт:
— Ах, собака!
— Я-то здесь при чем, — чуть не обиделся я.
— Да я не про тебя! Вот она, грамотка-то эта, подлость Магмет-Гирея подтверждающая. Представляешь, о прошлом годе Сигизмунд в знак дружбы передал Магмет-Гирею тысячи золотых червонцев; тот золото взял, а сам послал четыре темника — это, почитай, сорок тысяч сабель — грабить южные земли короля. Говорил я тогда Василию, государю нашему, что совсем Магметке верить нельзя! Вишь, так и вышло. У этого басурмана ничего
Федор отбросил в сторону список грамоты, схватил второй, третий… Он быстро просматривал копии грамот, одну за другой отбрасывая их в сторону. Я ждал, наблюдая за ним — пока его лицо не выражало ничего, кроме досады. А вдруг нужной ему не окажется, и операция наша бесполезна?
Пока я слышал только отдельные замечания: «Нет, не то», «Опять не то», «Так вот что оказывается, Максимилиан в Австрии предлагает…», «… великий магистр Альбрехт Бранденбургский…», «Ну, а эта хула на государя нашего им так не пройдет!»
— Федор, потише, ночь уже, и у стен тоже уши бывают.
— Верно! Прости, уж больно грамотки занятные.
Перерыв с десяток документов, Кучецкой радостно вскрикнул и впился глазами в текст. Я понял: «Есть!» От души отлегло. А Федор сиял, поглаживая бороду и глядя на нас торжествующим взглядом.
— Ну, будет чем государя порадовать, будет! — потрясал в воздухе свитком боярин. — Однако ж время не ждет! Георгий, уложи все поплотнее да прижми, чтобы мешок в глаза не бросался!
Я уложил бумаги, потоптался на мешке. Стал он почти плоским, уменьшившись по крайней мере втрое по толщине.
— Георгий, как тебе удалось в дом проникнуть? Я ведь смотрел за тобой. Стоял у дома и вдруг исчез. И обратно появился внезапно — как из ниоткуда. Ты, случаем, магией черной не владеешь?
Я достал из-за пазухи крест.
— Разве маги православные?
— Ладно, потом поговорим. Главное — дело сделано. Домой приеду — не один день читать придется. Грамотки бы в целости только домой Доставить. Сведения в них тайные да великие. Да, не зря говорят — все тайное когда-нибудь явным становится. Молодец, Георгий! Не зря я о тебе вспомнил, сразу ты мне понравился тогда. Однако надо собираться, поутру выезжать.
А чего мне да ратникам собираться? Подпоясались, попили воды, оседлали лошадей — и готовы.
Федор приторочил мешок у своего седла — опасался за груз.
С утречка и тронулись в путь.
Из города выехали беспрепятственно. Стражи на воротах больше присматривали за въезжающими, чтобы никто беспошлинно товар не провез. А с выезжающих чего взять? Пусть едут себе!
Как отъехали от Кракова верст на пять, хлопнул звучно Федор себя по ляжкам да захохотал зычно.
— Ты чего, Федя?
— Удалось ведь, Георгий! Как дал государь поручение, думал — ни в жизнь такое выполнить невозможно. А ведь сделали! Домой доберемся — поведаю государю о твоих заслугах, пущай отметит. Может — землицы отписать желаешь?
— Не! — испугался я. — На землю ратники новые нужны. Смотр скоро, а у меня в дружине одного воина не хватает. Если только сына выставить новиком. Он уж оружием владеть обучен.
— Ладно, поразмыслю, какую тебе награду за службу верную вручить. То когда еще будет…
— Верно, только еще до дома добраться надо.
Мы гнали лошадей с утра и почти до самого
вечера, остановившись только на обед — себе да лошадей покормить.
Через несколько дней добрались до порубежья. Поляки, едва глянули на подорожную, махнули рукой:
— Езжайте!
Так же спокойно мы проехали и Литву.
А на нашей стороне заминка случилась. То ли стражникам делать было нечего, то ли уж очень рьяно службу несли.
Прочитав подорожную, они потребовали показать — что в мешке?
— Не твоего ума дело! — резко бросил Федор.
— Ты как, купчина, с ратником на службе государевой разговариваешь! — вспылил стражник и наставил на Кучецкого острие алебарды. — Ну-ка слазь!
Я вмешался:
— Зови старшего!
Страж сунул пальцы в рот и засвистел по- разбойничьи. Из небольшой сторожки вышел десятник, что-то дожевывая на ходу.
— Вот, отказывается мешок к досмотру предъявить, — пожаловался страж.
— Ты чего, купчина?! Плетей отведать захотел?
Я спрыгнул с коня, подошел к десятнику.
— Ты что, ополоумел? Стряпчего государева, боярина Федора Кучецкого не узнал? Сейчас и сам плетей отведаешь, и вся стража твоя! Протри глаза!
Десятник смутился:
№ 2559
— Не знаю я в лицо стряпчего, да и в подорожной про то ничего не писано! Сказано — купец, по делам торговым.
— Коли неприятностей хочешь — зови боярина, что стражей ведает. Вы откуда?
— Костромские мы.
Кучецкому надоело слушать наши препирательства.
— Боярина ко мне! — рявкнул он.
Один из стражников сел на коня и умчался галопом. Остальные окружили нас, наставив копья.
Через полчаса вернулся стражник, и с ним боярин — зрелого возраста муж. Едва завидев Кучецкого, он поклонился ему в пояс:
— Здрав буди, боярин!
— И тебе того же. Чего это люди твои на нас окрысились?
— Прости, боярин, не признали. Ну — чего с оружием наизготовку? Плетей захотелось?
Ратники опустили копья и отошли в сторонку. Вестимо — от своего начальника можно не только плетей отведать.