Воевода
Шрифт:
– В бой просится, да Сбыслав его не пускает, – ответил Буслай.
– А про остальных ничего не известно? А то ко мне здесь с челобитной бабы приходили, просили за купцов Радима и Неклюда. Где они? – спросил князь.
– Видимо, кто в живых остался, в полон к Вепрю попали, – ответил Буслай.
– Странно, да что-то про выкуп-то слышно не было ничего. А зачем они им еще нужны? – спросил сам себя князь.
– Может шведам или немцам продались? Под страхом-то купцы, чего доброго, и немцу помогать начнут, в Новгороде смуту сеять, – предположил Добродей.
– В Новгороде власть княжья сильная. Не забалуешь у нас, быстро на чистую воду выведем, – сказал Ратмир.
– Ежели появятся они в городе, последим, князь, за ними, – молвил Гаврило Олексич.
– Ну, друзья, что хотел я услышать от вас, я услышал. А теперь с Богом! Да пусть сопутствует вам удача! – торжественно сказал князь.
– С Богом, – хором ответили дружинники, поклонились и вышли вслед за владыкой.
На следующий день обоз, груженный солью, клетками с голубями, разными продуктами, которыми успели запастись Антип и Рябой, двинулся в путь по Северной дороге в Лебяжий острог.
Северная дорога
Остатки отряда Ольгерда бесцельно бродили по округе. На острог они идти не могли, слишком хорошо их потрепали у Волхова. Вместе с Ольгердом их осталось всего тринадцать человек, половина из которых была изранена. Ольгерд тоже получил ранение в ногу, рана заживала, но мешала передвигаться, и он хромал. Сейчас, до выздоровления всех членов отряда, была главная задача – это выжить. Пропитание было добывать трудно, поэтому они решили встать лагерем недалеко от Северной дороги в полуверсте от опушки леса, где стоял могучий Вечный Дуб. Около него было выставлено охранение из двух человек, которые с некоторой периодичностью сменяли друг друга. Варяги решили грабить одиноких путников и небольшие обозы, чтобы найти пропитание, ну и поживиться разным добром. Люди Ольгерда были злы на него. Он обещал им хороший улов и сладкую жизнь, но вместо нее они потерпели две неудачи, одну в Заречье и Доле, а другую – на берегу Волхова, потеряли две трети своих людей и теперь ходили по лесу грязные и голодные. За это время им мало, кто попадался на дороге, одинокие путники были большей частью бродяги и взять с них было совершенно нечего. Еще ограбили местного купчишку, но купчишка был не богат, поэтому улов был маленький. В эти неспокойные времена люди боялись ходить в одиночку, поэтому, как правило, собирались компаниями и шли группами. Но Ольгерд верил, что когда-нибудь им повезет. Олаф и Зигурд, лучшие бойцы Ольгерда, в битве у Волхова ранений не получили, поэтому ради забавы или для того, чтобы кровь в венах не застаивалась, каждый день устраивали показные бои друг с другом, но победителем выходил всегда Зигурд. Он превосходно владел любым оружием, но больше всего ему нравились парные предметы: две сабли, два топора. И теми, и другими он владел виртуозно. Вообще, варяги проблем с оружием не испытывали и у каждого воина было по два, а то и более комплекта оружия. Боевые трофеи они забирали всегда с собой. Этот день выдался теплым и солнечным, варяги лежали на земле и грелись на солнышке. Через три часа после полудня в лагерь прибежало их охранение и сообщило, что вдалеке они увидели какой-то обоз, двигающийся по направлению к лесу. Ольгерд дал команду всем спешно бежать к Вечному Дубу.
Обоз, который увидело охранение Ольгерда, двигался в острог с нашими друзьями. Девушки и батюшка сидели на первой подводе, которую под уздцы вел Игнат. Антип и Рябой вели вторую и третью подводы. Буслай гарцевал на своем вороном жеребце, остальные замыкали обоз.
– Вот люди рады будут! Сколько добра везем! – воскликнул Рябой.
– Довезти бы, – спокойно ответил Антип.
– А кого бояться, Малюта пропал куда-то, варягов мы погнали, больше вроде некому нас трясти здесь, – произнес Рябой.
– Люди сказывают, разбойники Вепря по окрестностям рыскают, поэтому и дружина в город не едет. Боится владыка за свои вотчины, – сказал Антип.
– Не боится, а опасается, – поправил его услышавший их разговор Годыня.
– Годынь, а что Сбыслав про Вепря говорит? – не унимался Рябой.
– Что говорит? Ищут, – ответил Годыня.
Зара и Даша тоже беседовали.
– Вот смотри, как на тебя Никита смотрит, а подойти боится. Влюбился что ли? – весело спросила Даша.
– А что в меня влюбиться нельзя? Иль уродина я какая? – вопросом на вопрос ответила Зара.
– Да нет, что ты! Ты красавица, просто мне кажется, какая-то ты недоступная. Вся в себе. И люди почти ничего о тебе не знают, потому и несут чепуху всякую, – сказала Даша.
– Ты-то знаешь, – равнодушно сказала Зара.
– Знаю. Не дай Бог кому-нибудь такое пережить, – с жалостью в голосе тихо сказала Даша.
– Вот и кому я нужна такая. Да и не молода я уже, – молвила Зара.
– Мне кажется, что Никите ты очень симпатична, – не унималась Даша.
– Знаю я, что нравлюсь ему, только вот прожила я тридцать лет на земле этой грешной, а с мужчинами вести себя совсем не умею, – пожаловалась Зара.
– А что там уметь, сердце должно подсказать. Вон, до Буслая я тоже не умела, как стали с ним вместе, так и без слов все понятно стало. А тебе-то Никита хоть немного нравится? – спросила Даша.
– Нравится-то он нравится, да молод он, лет на пять меня моложе, а то и более. Видно, судьба моя в затворничестве да одиночестве жить, – со вздохом произнесла Зара.
– Не накручивай себя. Мне кажется, он души в тебе не чает. Гляди, как в нашу сторону смотрит. Так и глаза сломать можно. Да и оставайся у нас в остроге. Отец Евлампий не против будет. Пользу людям большую принесешь. Ты же людей с того света можешь вытаскивать, а это сейчас очень пригодится в эти неспокойные времена. И люди к тебе уже без боязни относиться стали. Отец Евлампий сказал, что ежели делает дела богоугодные, значит не сидит в ней Сатана и не ведьма она никакая. А люди верят ему, святым считают, – довольная своей речью произнесла Даша.
– Да, пока я в остроге буду. Отец Евлампий просил. Да и Архип мне не безразличен. Он всегда добр ко мне был, – сказала Зара.
– А насчет Никиты ты подумай. И хватит загонять себя в затворницы. Создала какой-то миф вокруг себя. А он только тебе жить мешает. А на этой земле главное это любовь. Я сама это недавно поняла. Вон, гляди, как мой Буслаюшка на коне гарцует! Правда красавец? – спросила Даша, посмотрев на Буслая влюбленными глазами.
– Правда, красавец. С этим я не могу не согласиться. Повезло тебе, Дашка, – промолвила Зара.
– А может быть и твое счастье сейчас за телегами топает, – сказала Даша и, обернувшись, посмотрела на Никиту.
– Не знаю я. Боязно мне как-то, – со стеснением выдавила из себя Зара.
– Боже мой, какая ты дикая! – возмутилась Даша.
– Вот дикая и есть, – ответила Зара.
– Хорошо, я тебе помогу. Ты же теперь подруга мне? – спросила Даша.
– Подруга. Ты первая, кто хочет со мной дружить, – ответила Зара.
– Так скажи, он тебе, ну как мужчина, хоть немного интересен? – спросила девушка.
– Красивый, молодой. Конечно же нравится. Никогда ни с кем я так не откровенничала, как с тобой. Умеешь ты человека на разговор вывести, – произнесла Зара.
– Мы же подруги, а подруги должны делиться между собой даже самым сокровенным, – весело произнесла девушка.
– Ты лучше скажи, а у вас с Буслаем как все произошло. Ну, кто первый, ну ты понимаешь, – не договорив, с намеком поинтересовалась Зара.
– Да как-то все само собой. В народе говорят, что это любовь с первого взгляда. И Буслай говорит так же. Он мужчина видный, женским вниманием не обделенный, а выбрал меня. Говорит, что любовь пришла к нему только первый раз. И я ему верю, потому что этим местом чувствую, – сказала Даша, положив руку на сердце.