Воевода
Шрифт:
— Назовите его, батюшка, «беспокойный», «взволнованный», ежели что, а как это звучит — в святцы загляните.
Почему-то у Даниила не хватило духу сказать открыто, чтобы назвали Тархом. Всё-таки он был человеком твёрдого нрава и запретное походя не произносил. Пока Тарх — это его второе, скрытое лицо, как у Ивана — Шогаль.
Ворота уже распахнуты. Пономарь сидит на облучке. Даниил машет ему: дескать, трогай коней. Сам поспешил за возком, у ворот помахал всем рукой, а за воротами столкнулся носом к носу с подьячим Фадеем. Он перекрыл ему дорогу козлиной бородкой.
— Жду тебя, батюшка Даниил, кои полчаса.
— Что случилось, Фадей?
— Всё по-старому. Да ехать тебе нужно ноне на Большую Якиманку и там пристать к поезду царевича Шиг-Алея. Да запомни: въезжай во двор через дальние от палат ворота. Там вас встретят, дадут ордынскую одёжку, и ноне же с поездом Шиг-Алея вы отправитесь в путь.
— Эко задал мороку, Фадей. Да не шутишь ли?
— Как шутить! Вчера батюшка Дмитрий в Поместный приказ ходил. Там всё и решили. Сказывают, Шиг-Алей на царство возвращается. Да будто потому, что казанцы прогнали царя Сафа-Гирея. Что деется, что деется, — вздохнул Фадей. — Давай уж я тебя провожу до ворот Шиг-Алея. А то батюшка-боярин спросит, а я лишь руками разведу.
— Дотошен ты, Фадей, далеко пойдёшь, — заметил Даниил.
— Дотошен. Потому как в чины хочу. Мне вот двадцать один, а я уже подьячий. То-то! — И Фадей гордо вскинул голову.
«Да, продерётся в чины сей молодой козел», — подумал Даниил и велел Фадею прыгать в возок.
На подворье Шиг-Алея всё так и было, как сказал Фадей. Адашева и Пономаря встретили, провели в зимник [15] на конюшне и дали им новую верхнюю одежду, стёганые халаты из суровой ткани, ещё суконные башлыки и мягкие сапоги. Как переоделись Даниил и Иван, так стали похожими на всех дворовых людей Шиг-Алея.
15
Зимник — здесь: зимнее жильё инородцев, зимовище, зимовье.
Ждать отъезда из Москвы не пришлось вовсе. Едва Адашев и Пономарь переоделись и спрятали в возок свою одежду, как на дворе началось движение и десятка полтора повозок потянулись к воротам. Пристроились к ним и «коробейники». Из главных ворот выехали кареты, следом конные воины, придворные царевича.
Путь до Казани был неближний — восемьсот двадцать вёрст. А за день одолевали не больше пятидесяти. Похоже, что Шиг-Алей не очень-то и спешил к трону. Он знал коварство казанских вельмож и не доверял им. Сейчас вельможам захотелось пожить в мире с Москвой, и они прогнали Сафа-Гирея. А как только Турция и Казанская орда погрозят им кулаками, они сбросят с трона ставленника Москвы и вновь отдадут его Сафа-Гирею. И потому, предполагая эту игру, Шиг-Алей не торопился в Казань. И хотя шёл он в Казанскую землю кратчайшим путём, через Владимир, Муром, Арзамас, Нижний Новгород, Чебоксары, Шумерлю, Канаш, спешить он не собирался. Где бы ни останавливался царевич, всюду у него были сородичи и среди них он не скучал.
Адашев и Пономарь в дни остановок брали лотки и свой немудрёный товар и выходили на торги. С ними нередко шёл Каюм, с которым Даниил познакомился ещё в Москве, а Пономарь — в пути. Они понравились друг другу, и Каюм учил их казанскому говору. Он был сыном богатого мурзы и служил царевичу Шиг-Алею, но, как заметил Даниил, больше бездельничал. Зато ему нравилось торговать, и он с завистью смотрел, как делают это Даниил и Пономарь. Особенно успешно они поторговали в Шумерле. Иголки и нитки у них покупали нарасхват.
Уже близ Казани, в Больших Ширданах, Даниил решил отстать от поезда Шиг-Алея. Счёл он, что ему не следует показываться в Казани в свите будущего казанского царя. Пора было исполнять службу самостоятельно. И никто из спутников Шиг-Алея не обратил внимания на то, что двое не покинули Большие Ширданы.
— Ну вот мы и обрели свободу, — молвил Даниил Ивану.
— А ты не скажешь, что это такое? — пошутил Иван.
— Не надейся, что от меня узнаешь. Сам своим горбом познай, что это такое, — отшутился Даниил. Однако ему нужно было поговорить с Пономарём и в чём-то утвердиться, в чём-то прислушаться к разумному голосу друга. И он спросил: — Ты вот что скажи мне, Шогаль: верно ли мы поступили, что остались в Больших Ширданах?
— Верно лишь с одной стороны — это прямая дорога к дому, самый краткий путь до Москвы. Ну и дорога для летней поры удобна. Разве этого мало?
Даниил не понял, смеётся Иван или говорит всерьёз.
— Давай шути. Но верно и другое: отсюда удобно побывать во всех селениях близ Казани. Сейчас вот спрошу кого-нибудь, какие тут деревни, и пойдём торговать.
Даниил ушёл на постоялый двор. Вернулся не скоро, но принёс полную плетёную корзину еды, чему Иван обрадовался. Они принялись уплетать пирожки с бараниной и, похоже, с кониной. Но ничего, им понравилось. А пока ели, Даниил рассказал Ивану, какие у них на пути к Казани селения.
— Впереди у нас вёрстах в семи село Мизиново, а в двух вёрстах от него — Большое Ходяшево, за ними река Свияга, дальше мыс Свияжский. И будто бы с его холмов видна Казань. Туда и станем пробираться. Ну а со Свияжского мыса — за Волгу.
— Ладно, так и будет, Тархуша. Только про овраги не забывай, — предупредил «купец» Шогаль.
Похоже, Иван уже привык к чужой одежде, к чужому имени и товар, который они везли из Москвы, ему нравилось продавать.
Однако на базаре в Ширданах их товар не пошёл нарасхват. Может, день был не базарный. Но к Ивану подошли две татарки, купили по иголке и по катушке ниток, и одна из них сказала:
— Лучше не торгуйте у нас, пришлые, то дело мурзы Кугея. Как бы псов на вас не натравил. — С тем и ушли.
Спрятав свой товар, Иван прошёлся по базару, приблизился к Даниилу.
— Пора нам отсюда уходить. Закрывай лоток.
Даниил закрыл лоток, отправился следом за Иваном, на постоялом дворе спросил:
— Что случилось?
— Предупредили меня, что тут торговля в руках мурзы Кугея. Сказали, ежели не послушаюсь, собак на меня спустят.
— Спасибо надо было сказать тому человеку. Я понял, что тут везде так: на всё есть свой хозяин. Что ж, давай, Шогаль, собираться в путь.
Заплатив за постой, «купцы» отправились дальше, на селение Мизиново. В пути они решили, что вроде бы поторопились отстать от поезда Шиг-Алея.
— Сложно тут вольно передвигаться и торговать, не зная обычаев и порядка, заведённого местными мурзами, — высказался Даниил.
— Что ж, будем уповать на Бога, — ответил Иван.
— Всё так, да как бы впросак не попасть.
Рассуждая о своей оплошке, они добрались по накатанной полевой дороге до селения Мизиново. И каково же было их удивление, когда они застали поезд Шиг-Алея, расположившийся на луговине неподалёку от самого большого дома в селении!