Воин Храма
Шрифт:
Теперь Леннар не смог бы избавиться от него — как бы того ни хотел. Дела рыцаря были слишком срочными, чтобы возвращаться на британские берега, и, значит, ему оставалось только взять Кадана с собой.
Кадан полулежал на палубе, устроившись насколько это возможно близко от него. Он положил локоть под голову и разглядывал лицо Леннара.
Нет, наваждение не прошло.
Теперь, когда объект его желаний был рядом, жажда стала только сильней.
Кадану хотелось касаться его. Прямо сейчас забраться
Леннар не походил на тех тамплиеров, о которых рассказывали заезжие менестрели — лысых, с длинной окладистой бородой.
У Леннара борода была аккуратной и мягкой даже на вид. А черные волосы спускались ниже плеч, как у диких вождей прошедших времен.
Кадану хотелось вплести в них пальцы и перебирать всю ночь. А еще больше ему хотелось, чтобы Леннар проснулся и застал его за этим занятием. И смотрел на него. И целовал — как целовал уже дважды в замке Уик. Только дольше и сильней.
Кадан осторожно опустил руку к его лицу.
Волосы его скользнули по плечу и накрыли Леннара раньше, чем Кадан успел их перехватить.
Леннар открыл глаза.
Несколько секунд они смотрели друг на друга.
Рука Леннара, потянувшаяся было к рукояти меча, замерла.
— Что вы делаете? — чуть хрипловато спросил он.
Кадан облизнул губы. Впервые слова покинули его.
— Я люблю вас, — только и прошептал он.
Леннар молчал.
Не дожидаясь, пока Леннар оттолкнет его, он наклонился и принялся целовать его.
Вначале губы Леннара оставались неподвижными, но уже через несколько мгновений они поддались, впуская язык Кадана. Леннар легко позволил исследовать себя изнутри. Непонятное ощущение, что Кадан никогда, ни при каких обстоятельствах не сможет причинить ему вреда, соединило их в одно целое.
Руки Леннара сами собой обхватили талию Кадана и прижали его к своему телу — но лишь на несколько секунд. Леннар тут же опомнился и, с трудом преодолевая ту силу, что неумолимо тянула его к юноше, отстранил Кадана от себя.
— Нет, — твердо сказал он, — если правда то, что вы сказали — вы будете уважать мои обеты.
Кадан застонал.
— Льеф… — выдохнул он и замер, сам не зная, почему это имя сорвалось с его губ. Но теперь, когда он произнес его вслух, Кадан был уверен, что оно подходит Леннару как никакое другое подходить не могло.
Леннар не заметил оговорки. Он взял Кадана за плечи и усадил, а затем сел и сам.
— Послушайте меня… — сказал он, — если вы хотите стать моим оруженосцем, то не должны больше нарушать моих приказов. Я не смогу повторять их каждый вечер, пока вы не заучите их наизусть. Если вы еще раз ослушаетесь — мне придется вас наказать.
Кадан судорожно кивнул. Глаза
— Что вы приказываете сейчас? — тихо спросил Кадан.
— Прекратить… — Леннар неопределенно очертил рукой круг, не зная, как назвать то, о чем думал Кадан день и ночь, — всякий раз когда вам придет в голову меня поцеловать — произносите "Отче наш" пятьдесят раз, — наконец определился он. — А если не поможет — то еще двадцать пять.
Кадан кивнул и опустил взгляд, но Леннар все равно не обнаружил должного смирения в блеске его зрачков.
Леннар принялся снова устраиваться спать, но Кадан поднял взгляд и так внимательно смотрел на него, что Леннар не удержался и спросил:
— Что еще?
— Сэр Леннар… А завтра утром, когда вы будете вставать… Вы позволите мне застегнуть ваш доспех?
Леннар представил, как маленькие пальчики шарят по его телу и норовят забраться между ног.
— Нет, — выдохнул он. — Я не собираюсь его снимать.
— А я мог бы и в этом вам помочь, — Кадан наклонился, и рука его скользнула по плечу Леннара прежде, чем тот успел оттолкнуть ее.
Леннар наградил его свирепым взглядом, и Кадан замолк.
Леннар снова пристроил голову на скамью и поймал задумчивый взгляд Кадана на своих сапогах.
— А можно… — спросил тот.
— Нет, — отрезал Леннар. — Еще одно слово — и по прибытии в порт я поставлю вас на горох.
Кадан обиженно надул щеки.
— Могу я по крайней мере лечь возле вас? — спросил он после долгой паузы, когда Леннар уже начал засыпать, и тут же пояснил: — Очень холодно. Вы могли бы меня согреть, а я вас.
Леннар колебался. Ветер в самом деле пронизывал насквозь.
— Хорошо, — сдался он.
Кадан тут же приник к нему всем телом, распластался по боку Леннара и бедру и, покопошившись, устроил голову ему на плечо, так что горячее дыхание касалось выемки между ключиц.
Леннар замер, начиная догадываться, что этой ночью уже не уснет — но Кадан, как назло, опустил веки и мгновенно погрузился в сон, так что Леннар не решился разбудить его и прогнать.
Сам он так и лежал, глядя в звездное небо, до самого утра.
ГЛАВА 8
— А ты был оруженосцем? — спросил Кадан, наблюдая, как приближается к ним черная махина замка Гернштейн.
Вот уже шесть дней, как они высадились на берег и ехали по размытым дождями проселочным дорогам, иногда сворачивая в лес и выезжая по просекам на очередной заброшенный тракт.
— Нет, — ответил Леннар, и от равнодушной простоты его тона у Кадана засосало под ложечкой.
Если бы Леннар был не братом Креста и Храма, а его собственным братом, он давно бы уже заехал ему по голове.