Воин Храма
Шрифт:
Злость и обида душили его весь следующий день — тем более, что Ролан снова нашел время и отыскал его, в то время как Леннар был занят — очевидно, продолжал читать свои молитвы.
— Не хотели бы вы съездить в город? — спросил светловолосый рыцарь, останавливаясь перед Каданом и наблюдая, как тот чистит меч.
Кадан в самом деле не был в городе уже пару недель — Леннар выезжал туда, только чтобы выполнить распоряжения командора. Сам же Кадан скучал по ярмарочным огням и даже если не имел возможности купить
— Как вы представляете это себе? — мрачно спросил он. — Сэр Леннар не только не отпустит меня, он и вовсе запретил мне с вами говорить, после того, что случилось в прошлый раз.
— Леннар сегодня будет занят с командором весь день. А я мог бы вас немного развлечь.
Кадан поднял взгляд, изучая его лицо. Приятное и даже красивое, обрамленное ухоженной мягкой бородой. Он все пытался понять, отчего этот человек порождает такую ледяную бурю в его душе.
— Не пытайтесь заговорить со мной и завлечь в свои дела, — сказал он, — я служу сэру Леннару и здесь я только из-за него.
— Во-от как… — протянул Ролан и скрестил руки на груди, — а я думал, все мы здесь ради Храма и Креста.
Кадан скрипнул зубами и не стал отвечать. Ему не хотелось врать, когда беседа заходила о таких вещах.
— Простите, скоро прозвонят к молебну. А мне еще нужно постирать.
Он встал и, собрав оружие, поспешил скрыться за одним из корпусов.
Ролан, впрочем, явно не собирался успокаиваться. Он еще несколько раз подходил к Кадану, делая предложения того или иного свойства, порываясь помочь и не забывая помянуть, что Леннар обходит вниманием его.
Кадан в самом деле начинал с горечью думать о том, что время, которое легко может отыскать Ролан, Леннар и не думает освобождать для него.
Теперь он отчетливо видел, что далеко не все рыцари живут одними лишь молитвами, и тем больше раздражал его фанатизм, с которым придерживался своих обетов Леннар. Но тем не менее все тепло души Кадана продолжало гореть лишь для него, и будь его воля — он не замечал бы никого другого вокруг себя.
Тем не менее стоило ему завести на эту тему разговор, как Леннар обрезал его на полуслове:
— Вы знали, какие обеты даете, — сказал он, твердо глядя Кадану в глаза, — и знали, на какие клятвы можете рассчитывать от меня.
Кадан скрипнул зубами и спорить не стал. Развернулся и молча пошел выполнять ежедневные обязанности.
В тот день его снова послали в погреб за вином, и всю дорогу он думал о плите, с которой ему предстоит встретиться еще раз.
Однако до этой встречи дело так и не дошло. Стоило ему войти, как он ощутил толчок в спину и оказался прижатым к стене. Массивное тело Ролана накрыло его, а рука его поползла по плечу Кадана, ниже, вдоль ребер, пока не забралась под тунику.
— Я не привык, чтобы
Кадан затрепыхался, силясь вырваться, но не смог. Рука продолжала ползти по его спине, теперь уже исследуя голую кожу, и наконец легла на ягодицы, породив внутри Кадана жгучую волну отвращения вперемешку с возбуждением.
Однако и сам Ролан, кажется, увлекся и ненадолго утонул в ощущениях. Он сильнее стиснул ягодицу, и в следующую же минуту Кадан, развернувшись, резко ударил его под дых.
Ролан согнулся пополам.
— Ах ты… — выдохнул он и попытался снова схватить Кадана, но тот вывернулся и нанес еще один удар.
Именно в это мгновение двери погреба открылись, и оба замерли, являя собой молчаливое свидетельство происшествия: Ролан, согнувшийся пополам, и Кадан, с горящими глазами и волосами, разметавшимися по плечам, похожий на демона похоти как никогда.
— Брат Ролан, брат Кадан… Что здесь происходит? Как это понимать?
На пороге стоял интендант, который и послал Кадана за вином.
— Я пришел сказать, чтобы вы не брали больше бордо, — пояснил он, — но вижу, у вас есть другие дела, кроме как мне помогать.
— Простите… — выдохнул Кадан и склонил голову, но ярости во взгляде унять так и не смог.
— Что здесь происходит? — спросил интендант, приближаясь к ним. Он наклонился и поднял факел, который выронил Кадан, когда Ролан толкнул его.
Кадан молчал.
— Разве вы не знаете, драгоценные братья, что грубость и драки между братьями запрещены?
— И тем не менее он ударил меня, — как мог спокойно произнес Ролан, все еще потирая живот.
Кадан вскинул полный возмущения взгляд на него.
— Вам есть, что сказать в свое оправдание, брат Кадан?
— Только то, что он меня толкнул, — выпалил Кадан. Он прекрасно знал, что обвинение в содомском грехе куда более серьезно, чем обвинение в простой грубости, и вовсе не был уверен, что хочет столь сурового наказания для Ролана, тем более что Леннар считал его своим другом.
— Что за глупость, — немного раздраженно произнес интендант. — Разве вы не читали писание, брат Кадан? Даже Иисус не гнушался подставить другую щеку, чтобы насилие остановилось на нем.
Кадан шумно дышал и молчал. Ничего, кроме детского "но почему он…", не крутилось на языке.
— Вашу ссору разберет Капитул, — сказал тем временем интендант, — возьмите ту бочку и оба идемте со мной.
ГЛАВА 11
— Любой из братьев должен направлять свои старания к тому, чтобы жить праведно и служить примером для подражания мирянам и присягнувшим на верность Господу нашему служителям других орденов так, чтобы те, кто только взглянет на него, не имели бы возможности даже подумать ничего дурного о нем: ни о том, как он скачет на коне, как он говорит или проходит мимо них, или принимает пищу, или смотрит — о каждом его жесте, о каждом его поступке.