Воин Света и Тихий Океан
Шрифт:
– Нет, нисколько. Кстати, я Тёма. – ответил мне мальчик, перебирая в руках наушник от кассетного плеера.
– А я Света. Света Воин.
– Да, я знаю. – кивнул мальчик. – А я – Тёма. Тёма Тихий.
Я сперва не поняла, шутит он или говорит всерьез, поэтому замерла, повернулась и посмотрела прямо в его карие глаза, морально готовясь к повтору моего опыта из первого школьного дня и вдруг поняла: он не смеялся. Все ржали, да и сейчас нет-нет, но озирались и улыбались – пока классная бубнила что-то себе под нос, поправляя нелепую прическу. Тёма же смотрел серьезно, не
– Почему на тебе форма? – спросила я тихо.
– Мама покупает. – смутился он и затеребил пуговицу на рукаве.
– Так ты не носи. – удивилась я.
– Она на последние деньги каждый год покупает, мне совестно её расстраивать. – пробурчал он, покраснел и уткнулся в тетрадь.
Щуплый Тёмка, в школьной форме не по размеру и я, с катаной у пояса – отличная вышла парочка! Я чуть позже переговорила о нем с местными “авторитетами” и от Тёмки резко отстали, хотя до меня щемили, с самого первого класса, из-за мятой формы не по размеру, немытых волос до плеч и громоподобной мамы, которая несколько раз за год заявлялась в школу “разбираться, что тут вообще творится!”
Я могла опрокинуть Тёму одним пальцем, но у меня ни разу и мысли такой не возникло. Мне с ним было спокойно и безопасно. Первый и до сих пор единственный мужчина в моей жизни, который не требовал от меня быть сильной, а также не пытался выставить себя сильнее меня и не видел во мне соперника.
Первые месяца два я просто привыкала к людям вокруг, к общению, к их идиотизму. Решала все задачки из школьной программы в уме, однажды у доски накидав за пару минут решение задачи из курса института, которое учитель написал просто для понта.
Вот только мне плохо давалось все, что касалось сочинений и литературы, а Тёмка в этом был очень силен – он и писал за меня сочинения, а я за него – решала примеры на контрольных, минут за 10 накидывая всё, что раздавала учительница, остальное время мы оба делали вид, что черкаем на листочках, на самом деле – переписываясь.
“Ты куда после школы?”
“В спецназ”
“В спецназе не машут мечом, тебе в ниндзя надо”
“Ха-ха, очень смешно.
А вот тебе надо в писатели. Ты круто пишешь, у меня еще ни одной четверки не было за твои сочинения…”
Через пару месяцев, после Нового года Тёмка вдруг пришел в класс не в мятом костюме, а в джинсах и футболке, признавшись, что после моего совета стал писать в интернете статьи на заказ. Я была за него очень рада. Еще бы – парень пошел по призванию.
Но еще через месяц он вдруг на уроке передал мне под партой коробочку. В ней оказался кулон в форме сердца, из голубого камня на серебряной цепочке. Я минуты две пялилась на него, пытаясь понять, что это за штука и для чего она нужна.
– Это тебе. – прошептал Тёма.
– Зачем? – захлопала я глазами, реально не понимая.
– Ну… просто. Тебе. – я увидела, что он красный как рак, кончики ушей и вовсе бордовые.
– Тём, ты в меня влюбился, что ли?
И тут же поняла, что сказала это в полный голос. На нас обернулся весь класс. Воздух звенел от напряжения, даже учительница не решалась что-то сказать. В этой тишине я встала, впервые в жизни чувствуя, что ноги почему-то дрожат, забрала сумку, меч и вышла, чтобы больше никогда не вернуться.
Вторые в своей жизни выпускные школьные экзамены я сдала досрочно и заочно, договорившись с учителями. Отец вроде расстроился, но ничего не спрашивал.
Я поступила в университет спецназа и на следующие три года вся моя жизнь стала состоять из строевых, спецподготовок в таких задницах мира, что мне порой не верилось, что я там была и сумела выбраться.
А потом случилась Московская Трагедия – на столицу упала летающая тарелка, обратив каждого москвича в зомби.
Военный сбор по тревоге. План операции. Наша группа должна была прикрывать основной отряд, а Альфа – с моим отцом – должна штурмовать столицу, подрывать тарелку.
Какой был план! Боевые отряды на сапсане подъезжают на Ленинградский вокзал, с боем прорываются к Красной площади и шмаляют по тарелке из ракетниц! Потом шинкуют зомби в капусту и захватывают столицу.
Я умоляю отца взять меня с собой, он наотрез отказывается, но я все же проникаю в поезд и еду со всеми.
Полный провал. Мы не знали, что этих чертовых москвичей будет настолько много. У нас банально начали кончаться патроны, а зомби просто перли со всех сторон, тупыми толпами.
Из Москвы вернулась только я и Николаич, остальных смяла волна мертвецов. Мы с Николаичем сумели убежать, прорваться на Сапсан, еще и уехать, подорвав за собой железнодорожные пути, чтобы больше никто не попал в московское царство мертвых.
…
– Я одного не понимаю, Свет, а ты че с катаной? Почему не калашом, или на худой конец “макарычем”?
Я машинально погладила шершавую рукоять верного меча.
– Витек, ты пойми, ближний бой развивает чутье, которое позже сильно помогает в перестрелках. К тому же, чисто практически, патроны имеют свойство кончаться. И пробивная способность у них ограничена… Еще и попасть нужно, соперник прячется, убегает.
– Так от пули то не убежишь!
Мы стояли на Невском, возле ларька с шавермой – я только что сунула пожилому узбеку две сотни и теперь ждала мою прелесть с двойным мясом, сыром и летним салатом. Нож узбека резво отсекал куски курятины, бросая их на лаваш, а я лениво щурилась на тусклый солнечный диск, который привычно прятался за тучами.
За час-полтора до тренировки обязательно нужно поесть от пуза, иначе не хватит сил. Витек ходил ко мне в додзе, поэтому, когда мы случайно пересеклись у метро, то дальше пошли вместе. Я не люблю своих бывших одноклассников, но Витек ходил ко мне на тренировки. Не запрещать же ему?
– Не убежишь. – согласилась я. – Но ей еще попасть нужно. Если нас с тобой поставить в городе в километре друг от друга, меня с катаной, а тебя – с пистолетом и тремя обоймами, я тебя зарежу.
– Да прям там? Что, будешь пули отбивать?