Воин Света и Тихий Океан
Шрифт:
– Корабль тебя принимает. – задумчиво произнес инопланетянин. – Эту форму он взял из твоей памяти.
За окном виднелись сумерки и Красная площадь. Я увидел, как в свете фонаря пробежал человеческий силуэт.
– Это человек? Кто-то еще остался жив?
– Сложно сказать. – покачал Краа головой. – Час назад люди просто поднялись и отправились по своим делам, на Хуум не реагировали, а вот на меня и роботов – нападали толпой… Я провел кое-какие исследования и они показали, что люди в Москве сейчас находятся между жизнью и смертью. Похоже, что их мозг на автомате воспроизводит последние сутки
Глаза москвичей мерцали, как у котов в темноте. Мне вдруг захотелось чая покрепче, только где на инопланетном корабле взять чайник и кружку?
В стенах комнаты что-то затрещало – из пола вырос еще один стул, а на столе из неоткуда появился чайник и тут же закипел. Перед Краа и передо мной появилось по белой кружке.
– М-м-м, земные традиции. – кивнул Краа, глядя, как я разливаю чай по кружкам. – Интересно все устроено на этой планете…
– А откуда вы? – не выдержал я.
Кажется, такие вопросы принято задавать сразу. В том то и дело, что “кажется”. Когда меня в реальной жизни настигает что-то необъяснимое, то последнее, что приходит в голову – действовать как герои фантастических книг и фильмов. Лично я – туплю и молюсь про себя, что все как-нибудь образуется. Если есть опасность – то, бывает, падаю на спину и задираю лапки, ведь лежачего не бьют…
Так же и я вчера – увидел инопланетян и впал в ступор.
Мой город погиб. Погибли все, кого я хоть случайно видел на улице за последние пять лет. Но это понятно – как минимум, на уровне логики, поэтому мозг тихо выл, когда вспоминал, что по ту сторону стен из белого пластика – двенадцать миллионов мертвецов, но потом озирался на антикастрированного студента, корабль, в котором жило подсознание его пилота и коридор без дверей – и понимал, что адреналина на всё не хватит…
Вот настолько я туп, что не в силах переживать о двух вещах сразу.
Но теперь, к концу дня я более-менее успокоился и во мне проснулся интерес.
Краа нахмурил лоб.
– Назвать мой и Миляхи дом планетой – это ошибка…
Тут он завис, глядя в пустоту. Я видел, что он хочет, но словно не находит слов для ответа. Потом просто посмотрел мне в глаза и развел руками. Это только подогрело мой интерес.
– Как у вас вообще все устроено?
– Примерно так же как у вас, только всё абсолютно по-другому. Но разницу заметить сложно… – вздохнул инопланетянин.
Я принялся перевести эту фразу на адекватно-русский, но мозг тут же замахал белым флагом.
– Как устроен этот корабль? – попробовал я зайти с чего-то более осязаемого.
Краа вздохнул еще глубже.
– Ошибка – назвать Хуум кораблем.
Я присмотрелся к белой каюте, к белому сиянию потолка, к кружке чая на столе, постучал по столу пальцем…
– Тогда что это?
– Есть… концепция. Концепция сущности, которая в короткий временной промежуток доставит меня и Миляху на другой конец космоса и попутно будет делать все, что от неё требуется. Какая разница, как такая сущность будет выглядеть и какое у неё будет имя?
– Никакой. Но она как-то же должна выглядеть..? – заскрипел я мозгами. – Как и любая вещь.
Миляха вздохнул так глубоко, словно готовился погрузиться на сотню метров.
– Как выглядит добро? Или любовь? Или жизнь? Или радость?
Я плечами пожал.
– По разному. Ну и вообще… от ситуации зависит и от человека.
– Начал понимать. – удовлетворенно кивнул Краа. – То же самое и Хуум.
– Но он же материален. Есть осязаемые вещи. – заспорил я. – Вот кружка – из неё я пью чай.
– Наоборот. Тебе понадобилось из чего-то пить чай, ты откопал у себя в подсознании кружку и вот она стоит перед тобой на столе. Появится другая по форме, но более подходящая для этой роли вещь – она заменит кружку.
– Но Хуум как-то же выглядит, если он… вот он, вокруг меня? Я же его вижу.
– Как тебе объяснить… – помотал Краа головой. – У нас все так же, как и у вас. Просто Предметов давно нет – остались концепции, без форм. Они нигде не находятся, а просто делают то, что от них требуется. А что мой корабль и эта комната вокруг какая-то есть – так это она для тебя какая-то есть, вот и держи это при себе. Я еще проще объясню: письмо для правительства Земли – готово?
– В процессе. – буркнул я.
Я сидел над письмом с утра и в итоге даже не начал. Какие слова подобрать, уговаривая встретиться с инопланетянином, который уничтожил Москву? Как это вообще возможно? Скорее всего, Краа знал про мои сомнения, поэтому и перевел разговор в это русло.
– Думаю, я могу умолчать о том, что роль этого письма не зависит от конкретных слов? Оно должно помочь мне начать переговоры, как и почему это произойдет – твое дело, хоть комикс нарисуй. На деле – меня устроит любая последовательность слов или образов, важна только его функция. Так же и у нас, только касается это вообще всего.
– Что у вас за цивилизация такая идиотская. – сказал я вполголоса. – Концепции и функции какие-то вместо вещей и слов. Как у вас ухитряются жить, общаться..?
– Сперва ответь – как возможен наш с тобой диалог, если ни ты, ни я, не знаем языка друг друга?
Секунд на десять я впал в ступор.
– Любое общение – обмен образами. – продолжил Краа. – Образы принимают форму – слова. Если контакт происходит на одном языке – обмен образами происходит. Я с тобой общаюсь на уровне образов, а тебе кажется, что моя речь звучит на русском. Так же и с твоим письмом – когда оно будет готово, Миляха просмотрит её на предмет косяков, потом подгрузит в головной центр Хуум – тот её впитает, отфильтрует лишнее, потом создаст с твоим посланием записку и сам её отправит.
Краа взял чайник, с интересом покрутил в руках, потом долил себе в кружку чая. Отпил, потом положил на стол тонкий черный браслет, словно от черных часов.
– Это голосовая связь с Хуум. Как записка будет готова, надиктуй её в браслет. Нажимать ничего не надо – сам поймет, что от него требуется.
Пока я надевал инопланетный девайс, Краа допил чай и теперь с интересом смотрел внутрь пустого чайника.
– Отвечая на твой вопрос – наша жизнь такая же, как и на земле, только абсолютно другая. Разницу заметить сложно. Самая странная вещь, которую я за всю жизнь видел – это мой студент Миляха. А у вас геи есть?