Воин. Возвращение
Шрифт:
Угу, это они думали, что готовы.
— Стоять. Ну-ка, пигалица…
— Мила…
— Чего?
— Милкой ее зовут, — подсобила Листица.
— Я понял… — еще один сладкий батончик, в смысле — бутончик, на мою бедную голову. — Ну-ка, 'Милки Вей', подпрыгни.
Пигалица по привычке приоткрыла клювик, но получила тычок в бок от старшей подруги, и клювик у птички захлопнулся, даже не чирикнув. Кстати, как и ее попытка взлететь. Ну, да… Хотел бы я посмотреть на того силача, в ее весовой категории, которому такое упражнение оказалось бы под
— Понятно. Будем раздеваться…
— Что, прямо вот тут? — все же осмелилось пропищать очень курносое и не менее озабоченное создание.
— Да и немедленно… — рыкнул я, не зная, чего в данную минуту хочу больше: злиться или смеяться. А раздвоение личности, не самое лучшее, что может позволить себе командир перед сражением. Особенно, если он уже страдает его разтроением… — Снимай все железо, до… рубашки…
Передо мной легли — шишак с бармицей, горжет, наручи, айлеты* (*наплечники), полная кольчуга с зерцалом и акетон* (*поддоспешная стеганая куртка).
Процесс снимания замшевых штанишек, был задержан по двум равноценным причинам. Первая — шнуровка черевичек, вариант берцев на каблуках. И моим полуобморочным состоянием… Увидев, как девушка сперва приспустила штаны до колен, и только увидев, что на ней не юбка, принялась расшнуровывать обувь, я по настоящему осознал, что такое — быть наставником молодежи! Возница, управляющий упряжкой из рака, щуки и лебедя, счастливчик и шланг.
— Хватит!
Очевидно, я был слишком эмоционален, потому что от моего окрика курносая пигалица тут же хлопнулась наземь тем местом, которое еще минуту тому прикрывала замша.
— Э-э-э… Я хотел сказать, — поправился я поспешно, — что штаны можно не снимать.
Теперь девчонки удивились по-настоящему. Обе. Но, раз старший приказал, никуда не денешься. Ему виднее — как удобнее. В штанах, так в штанах…
* * *
Широким шагом я твердо впечатывал каблуки в брусчатку. Словно хотел убежать от собственной тени. Но тени, в количестве две штуки, не отставали. Хотя им для этого приходилось почти бежать. Нет, это я не издевался над девчонками, наглядно демонстрируя им тягости и лишения воинской службы. Просто ноги у меня длинные, и когда задумываюсь, как сейчас, то прогулка со мной, для любого нормального человека, превращается в бег трусцой. Помнится, в той прошлой жизни, я как-то, идя по городу под ручку с девушкой, случайно встретил мать (как она там сейчас?). И когда мама вежливо поинтересовалась: 'Гуляете?', - моя тогдашняя подружка в ответ брякнула: 'Это Влад гуляет, а я — бегаю…'
Оставив Миле из прежнего набора брони только стеганую куртку-акетон и шишак, отсоединив кольчужную вуаль, да и тот скорее для защиты буйной головушки от низкорастущих веток, я существенно облегчил девушке возможность двигаться. В бой я их все равно не поведу, а для леса — самое то. Из оружия выбрал вилы и топорик. Вещи привычные, а значит, есть шанс, что пигалица умеет ими пользоваться и сдуру не поранится.
Тролль уже бодрствовал. Треск валежника и тяжелую поступь великана было хорошо слышно даже отсюда, с дороги. Видно, приставленные к нему, хлопцы кинулись в деревню напрямки, через лес — вот мы и разминулись.
— Эй, Хозяин! Покажись!
Девушки благоразумно отступили шагов на пять назад и мне за спину. Начинают понимать службу…
Хворост затрещал громче и быстрее, и на опушку вышел тролль. Надо заметить, что в полный рост он смотрелся гораздо впечатляюще, нежели сидя. Я вообще-то и сам не маленький. Почти два метра роста и пиджачок ношу пять иксов и больше, но встань я рядом с горным великаном, то смотрелся бы примерно, как курносенькая рядом со мной. Забавно утыкаясь макушкой в подмышку.
— Кто здесь? — он чуть пригнулся и громко засопел, принюхиваясь.
У троллей отличное обоняние, но зрение никудышнее. Почти такое же соотношение, как и у собак.
— Это ты, Давший мне имя?
— Да, Хозяин, это я.
— Ты привел мне еду? — тролль ступнул дважды и оказался на дороге. Мне, чтоб преодолеть опушку, вроде бы, понадобилось не меньше пяти шагов. — Пахнет хорошо…
Девчонки тихо пискнули.
— С которой из них начинать? С той, что поменьше? Или с той, которую ты мне уже присылал — но я тогда был сыт?
И тут я понял, что великан шутит. Ого, похоже, что с оценкой IQ этого мыслителя я здорово дал маху. Хорошо, вовремя сориентировался. Надо будет по-другому беседу строить.
— Думаю, маленькая вкуснее будет… Я, прям, как знал. Поснимал с нее уже все лишнее…
— Ой, мамочка… — то что Милка не убежала, скорее заслуга оцепенения, чем храбрости.
Тролль шагнул ближе, еще раз шумно нюхнул воздух, а потом задумчиво почесался в паху.
— Не, махонькая больно, там и есть нечего. Лучше я ее себе на потом оставлю. Когда опять проголодаюсь…
— Тоже верно, — согласился я. — Пошли в деревню. Заколем кабанчика, или барана зарежем. А по дороге и поговорим.
— Пошли. Поем и домой пойду.
— Уже?
— А чего? — тролль брел по дороге совсем не торопливо, но, тем не менее, предоставил мне возможность понять: почему все девушки так поспешно забирались ко мне на колени, или сразу в кровать, стоило только предложить пойти прогуляться. — Я совсем здоров. Теперь надо новым именем похвастать… Перед родичами… Невесту выбирать…
— Я же, собственно, с этим к тебе и пришел, — хлопнул я себя по лбу, словно только что вспомнил.
Великан заинтересовано остановился, предоставляя, изрядно приотставшим и оживленно шушукающимся, девушкам возможность сократить дистанцию.
— Хочешь получить имя еще красивее?
— Еще? — недоверчиво переспросил тролль. — Хочу… А какое?
— Властелин Сразу Двух Человеческих Деревень, Отобранных В Бою У Гоблинов…
— Красиво… — восхитился великан. — Отобранных… В бою… Здорово! Показывай дорогу.