Воин
Шрифт:
— А у нас вчера была битва на границе! — заявила Алона.
— Мирин не пострадал? — обеспокоенно спросил я.
— Нет, что ты! Всё закончилось нашей окончательной победой! Брат разгромил целый отряд кочевников, насчитывающий полсотни воинов!
Алона продолжала расписывать произошедшее, а я с грустью подумал, что всё действительно серьёзно. Кочевники от прощупывания перешли к решительным действиям. Первым стал Фантар, но там они получили по зубам, потом настал черёд Мардинана и гномов. Везде они встретили отпор и лишились своих воинов, но меня настораживало их количество, отправленное сюда. Неужели, они всерьёз планируют начать отсюда? Да, об окончательной и бесповоротной победе тут явно говорить пока
— Алекс, ты не слушаешь? — донёсся до меня голос Алоны.
— Конечно, слушаю, продолжай! — ответил я.
— Так вот, через два месяца в королевстве запланированы большие торжества, так как там что-то связано с круглой датой основания первой шахты, потом юбилей какого-то древнего короля… Я не вникала в это, просто знаю, что будут празднества, и ты должен на них присутствовать.
— Обязательно? — уточнил я.
— Конечно! — удивилась Алона. — Кто же без тебя будет обряд принятия в семью проводить?
— Да-да, — подтвердил я. — Как только разберусь здесь, сразу к вам.
— Ты уже мне это полгода обещаешь, — укорила меня сестрёнка.
— Ну, виноват, — покаялся я и похвастался. — Зато я на досуге раскрыл секрет эльфийской стали, что так высоко ценится. Так что как только приеду, доставлю вашим кузнецам множество проблем!
— Здорово! — обрадовалась Алона. — А расскажи, чем ты ещё занимался?
— Всем по-маленьку, — скромно ответил я.
Алона всё же заставила меня, уже зевающего от усталости, рассказать все подробности ночной битвы, а потом долго восхищалась тем, как героически отражали нападение защитники Города. Через несколько минут, когда я почувствовал, что мои глаза уже слипаются, а рот открывать всё труднее, я сказал сестрёнке:
— Алона, я сейчас просто отключусь, потому что целый день бегал, а вчера полночи не спал. Давай завтра договорим?
Гномка хмыкнула и прервала разговор, сказав напоследок:
— Ладно, Алекс, приятных тебе снов!
— И тебе, — едва успел попрощаться я.
Вытянувшись на лавке, я внезапно осознал — нет у меня снов, ни приятных, ни каких-либо ещё. Это продолжается с тех пор, как я попал в этот мир. Странно, но отчего-то раньше меня не напрягало, а сейчас я вдруг загорелся желанием увидеть хотя бы одно сновидение. Ведь так не может быть, что во время отдыха у человека полностью отключается подсознание! Ещё по психологии мы учили, что подсознательное никогда не дремлет и вовремя нашего сна переваривает полученную за день информацию. Так почему же как только я засыпаю, то просто выпадаю из жизни? Нехорошо это как-то. Получается, что я стал каким-то ущербным. Вроде бы и совсем незначительная деталь, а всё равно неприятно. Вздохнув, я расслабился и моментально отключился.
Глава 18
Страх
Проснулся я совершенно разбитым, видимо, вчерашние упражнения очень меня утомили с непривычки. Я потянулся на лавке, ощущая, как затекло моё тело, и внезапно почувствовал дискомфорт. Что-то было не так. Я не мог пошевелить руками. Нет, я их чувствовал, но поднять не мог. Такое впечатление, что меня словно плотно завернули в ковёр и завязали его верёвкой.
— Что за… — начал было я, открывая глаза, но все слова моментально выветрились у меня из головы.
Я уставился в ослепительно белый свет у себя над головой. Это было весьма странным и сразу же выбило меня из колеи. Я зажмурился, а потом поморгал, надеясь, что наваждение исчезнет. Вот только белый свет не исчезал, а постепенно тускнел и под конец превратился в нечто серое, с трещинками… Да ведь это же потолок, догадался я. Обычный побелённый потолок, которым уже давно никто не занимался — вон и трещинки пошли, а в углу целый кусок побелки отвалился, обнажая железобетонную плиту.
Стоп, какой железобетон, какая побелка в Мардинане? Я лихорадочно огляделся. Большая просторная комната, окна с решётками, железные панцирные кровати, стены, окрашенные синей краской. Что это за место? Я попробовал пошевелиться и обнаружил, что туго завязан в простыню, которая стягивала мне руки за спиной. Нет, с ужасом понял я, это была не простыня. Я оказался завёрнут в смирительную рубашку! Я попытался принять сидячее положение. Не с первого раза, но мне это удалось. Голова плохо соображала, такое впечатление, что вчера я сильно перебрал. Вот только страх заставлял мои извилины работать быстрее.
Пошевелившись, я услышал шуршание и взглянул на кровать, на которой лежал. Простыня не первой свежести в каких-то жёлтых пятнах, а под ней, по всей видимости, расстелена клеёнка. Больница, решил я, вот только…
— Ярко светит солнышко… Ярко светит солнышко… — донеслось до меня тихое пение справа.
Я повернул голову и увидел, что на соседней кровати сидит человек спиной ко мне и, раскачиваясь взад-вперёд, напевает себе под нос первую строчку песенки, повторяя её снова и снова. Его голос был явно мальчишеским, но лица его не было видно, поэтому возраст я определить не смог. Оглядевшись, я обнаружил, что в комнате ещё есть люди. Они спали на кроватях, которых вместе с моей было шесть. Страх ледяными щупальцами обвил моё горло и стал подбираться к сердцу. Это не больница, это психушка!
— Не может быть! Этого просто не может быть! — прошептал я.
— Ярко светит солнышко… Ярко… — не умолкал человек на соседней койке.
Нужно действовать, подумал я, и спустил ноги с кровати. Пол оказался холодным, а ноги ватными и непослушными. Пошатываясь, я всё же сумел на них устоять и подошёл к ближайшему окну, выглянув из него. На улице было утро, ухоженные клумбы с цветочками, пара асфальтированных дорожек и несколько скамеек. Вдали за железной оградой виднелись редкие деревья с зелёной листвой, похожие на берёзки. Я выдохнул сквозь зубы. Действительно, это психушка. Вон — и дверь комнаты металлическая со смотровым окошком, и ручки с этой стороны не наблюдается. Я повернулся к человеку, что напевал себе под нос, глядя в окно. К моему удивлению, это был не парень, как мне показалось вначале, а старик лет шестидесяти, худой и с лысиной на макушке.
— Где мы находимся? — попробовал я привлечь его внимание, чувствуя, как слова с трудом продираются через непослушное горло.
Старик прекратил раскачиваться, обернулся и посмотрел сквозь меня.
— Что это за место? — обратился я к нему.
Псих только улыбнулся и пропел:
— Ярко светит солнышко… Ярко светит солнышко…
После этого он опять стал раскачиваться, набирая нужную амплитуду, а я понял, что сейчас сам сойду с ума. Как я тут оказался, если ещё вчера ночью засыпал в Городе? Какая неведомая сила перенесла меня в это место? Или же… Страх сковал моё сердце, когда эта мысль промелькнула у меня в голове. Неужели всё моё путешествие, другой мир, эльфы, гномы, всё это было только бредом? И я никуда не перемещался, ни с кем не дрался, а всё это время лежал здесь, не приходя в себя?
Внезапно, прерывая мои лихорадочные мысли, заскрипела входная дверь и открылась, запуская внутрь громилу в белом халате, за которым семенил маленький старичок с козлиной бородкой. У старичка на лице была добродушная улыбка, с которой он и обратился ко мне:
— Ой, смотрите, кто у нас проснулся… Как сегодня ваше самочувствие?
— Не разобрался ещё, — скромно ответил я.
— Ай-яй-яй, — запричитал старичок, подбегая ко мне. — Какой прогресс, какой замечательный прогресс. Мы уже говорим…