Воин
Шрифт:
Остальных кочевников добивали уже общими усилиями. Бойцы по достоинству оценили преимущества своих новых клинков, что при сильном ударе разрезали саблю противника и его вместе с ней. Вот только планы по захвату вождя кочевников накрылись медным тазом, несколько воинов разом проткнули тело сильного кочевника в роскошной одежде и с дорогим мечом, что уже успел натворить немало дел. Он располосовал плечо Дельву и едва не отрубил руку Ласу, когда его окружили мои парни, поэтому они с ним и не церемонились.
Ерундово получилось, подумал я, оглядывая место побоища, а потом
— Всем осмотреть себя, у кого есть раны, полить на них лимэлем из фляжек, а потом выпить несколько глотков!
Я подошёл к лежащим на земле парням. Одного из них ещё можно было спасти, так как Дилон ещё дышал. Я вылил на его грудь, проткнутую в нескольких местах саблями, немного лимэля из своей фляги, а половину влил ему в рот. Процесс заживления пошёл, поэтому я просто отошёл от него и стал проверять остальных. Оказалось, что не все захватили с собой выданные им накануне фляги, но более целые и предусмотрительные товарищи поделились со страдальцами целебной жидкостью. Процесс лечения прошёл отлично, раны затягивались на их удивлённых глазах. И это хорошо, что никому их парней не поотрубали конечности, а то, кто его знает, как в таком случае поведёт себя целебная жидкость? На моей памяти ещё таких случаев не было.
Оглядывая своих воинов, собравшихся вокруг лежащих на земле тел, я одновременно посмотрел магическим зрением вокруг, проверяя, не осталось ли живых врагов, кроме того, которого я приласкал кинжалом по затылку. Оказалось, что есть ещё тройка тяжелораненых, что лежали неподалёку, и двое со стрелами в животах, которые упали на месте, где их настиг первый залп. Одну ауру я заметил в кустах и повернулся в том направлении, сжимая клинок в руке. Следом за мной повернулись и остальные, уставившись на тот куст, где явно виднелась человеческая фигура.
— А ну выходи! — рявкнул я, надеясь, что этот трусливый кочевник понимает общий.
Кусты зашевелились, выпуская фигуру, но это оказался не кочевник. Перед нами стоял покрытый шерстью волк-оборотень в одежде Марика. Это было весьма кстати, поэтому я радостно сказал:
— А, это ты, Волчонок! Я уж было тебя за кочевника принял. Чего ты по кустам прячешься, тебе гордиться нужно. Видел, как ты сегодня двоих завалил, поэтому, пользуясь случаем, выражаю тебе свою благодарность! Учитесь, ребята! — кивнул я остальным на Марика. — Новичок в отряде, а как сражается…
Ребята с испугом и удивлением рассматривали оборотня, что всё ещё не принимал человеческий облик. Видно, напряжение схватки было слишком велико, чтобы моментально успокоиться, поэтому парню требовалось время, чтобы прийти в себя.
— Ну, чего застыли? — спросил я ошеломлённых парней. — Все царапины осмотрели, всё залечили? Тогда бегом раненых кочевников искать! Всех снести в одно место, а я уже разберусь, что с ними делать. А ты, Волчонок, давай принимай привычный облик, а то многие парни от страха в штаны наложили!
Марик оскалился, да и среди парней раздались неуверенные смешки. Все зашевелились, разбредаясь по поляне, а я подошёл к Дилону, который уже пришёл в себя, но не спешил подниматься.
— Ты как? — поинтересовался я у
— Я уже умер? — шёпотом спросил меня парень.
— Пока нет, — разочаровал я его. — А что, очень хотел? Так я могу помочь, если попросишь! — ехидно улыбнулся я.
— Фу-у-ух! — облегчённо выдохнул Дилон. — А я уж было подумал, что на том свете. Смотрю, все наши парни стоят в крови, рядом чудовище волосатое скалится…
— Так, ещё раз Марика обзовёшь чудовищем, получишь в зубы! — предупредил его я.
— Так это Волчонок? — прошептал Дилон.
Соображает, парень.
— Да, — ответил я ему. — Поднимайся давай, хватит на сырой земле валяться, ещё отморозишь себе чего-нибудь!
Я протянул ему руку, Дилон, ухватившись за неё, поднялся и остался стоять на своих нетвёрдых ногах. Я оглянулся на Марика, уже принявшего человеческий вид, но всё ещё стоявшего со смущением неподалёку и окликнул его:
— Марик, дуй сюда!
Когда Волчонок подбежал к нам, я проинструктировал его.
— Сейчас отведёшь Дилона к лошадям, чтобы он по дороге не навернулся, а потом найдёшь в сумках у кочевников воду и что-нибудь съестное и принесёшь ему. Понял?
Марик кивнул и закинул руку пошатывающегося Дилона себе на плечо, а после этого зашагал в сторону. Вот и всё, подумал я, бой закончен, мы победили. Вот только совсем без потерь обойтись не получилось. Я посмотрел на тело Кина, лежавшего со стрелой в глазнице. Метко стреляют сволочи, а он даже шлем не надел… А может ему он и не достался, так как кузнец начал делать клинки, не обеспечив всех воинов доспехами. Вот и вторая моя потеря на должности командира отряда, подумал я, стоя над мёртвым телом и ощущая лёгкую грусть. Возможно, если бы я всех кочевников начал убивать магией, этого бы не случилось, но тогда…
Что попусту размышлять, нужно ещё решать вопросы с пленными, оборвал я невесёлые мысли и пошёл к ребятам, сносившим тела ещё живых кочевников в одно место. Подойдя к ним, я убедился, что тот, кого я оглушил, вполне живой и скоро придёт в себя, поэтому осмотрел остальных. Двое были порезаны очень сильно и потеряли много крови, один умер при переноске, так что я только и сделал, что выпил его энергию, ещё находившуюся в его теле. А вот нескольких, со стрелами в животе я осмотрел внимательным образом. Выбрав одного, помоложе, я выдернул у него из бока стрелу вызвав слабый стон, а затем полил рану лимэлем и влил ему в рот остатки из своей фляги. После этого я приказал этого и оглушённого крепко связать, а остальных просто прирезал своим мечом.
Последнее несколько шокировало моих ребят. Трит даже спросил:
— А зачем было…
— Ты хочешь сказать, что мне нужно было их вылечить и отпустить с миром? — поинтересовался я у него.
— Нет, но можно хотя бы взять в плен, — сказал недоумевающий Трит.
— Мне двоих вполне хватит, остальные не нужны.
— Но хотя бы…
— Трит, запомни раз и на всю жизнь. К врагам нельзя проявлять жалость, это может стоить тебе жизни. Однажды оставленный за спиной недобитый противник в любой момент может вонзить тебе кинжал в спину!