Воин
Шрифт:
— Если смогу.
— Тебе никогда не приходило в голову, что я его тоже люблю?
Секунду, которая была подобна вечности, Сайла не могла поверить услышанному. Как она могла быть настолько слепой? Она позволила своим тревогам, своим заговорам и схемам уничтожить последние мечты Нилы.
Сайла почувствовала, что лицо ответило за нее, и Нила продолжила прежде, чем она смогла ответить:
— Я рада, что ты ни о чем не догадывалась.
Жрица застыла в напряжении. Как она могла так говорить? Если бы кто-нибудь украл у нее любовь Класа: она отогнала саму эту мысль, ту волну ненависти, которая поднялась от одной этой возможности.
Нила
— Я любила его так, как девушки любят героев. Он был моим другом, всегда поблизости, так что я могла быть рядом с ним и восхищаться им скрытно. — Она засмеялась, тихо добавив: — В этом я преуспела, если моя самая близкая подруга ничего не заметила.
— Ты не сердишься? Прощаешь меня?
— Прощать? В этом нет никакой нужды. Единственный человек, который может мне навредить, — я сама. Когда я увидела, как Клас любит тебя и как ты любишь его, то захотела тебя возненавидеть. Но не смогла. Потом, когда я подумала, чем могла закончиться наша поездка, мне стало совсем грустно. Я боялась за счастье, которое вы нашли с Класом. Я боялась за славу, которую мог никогда не найти Гэн. Я… — Она запнулась. — Я думала о многих вещах. — Нила покраснела.
Сайла взяла ее за руку и увела от шума к успокаивающему ропоту маленькой реки. На берегу Нила подняла горстку гальки и один за другим бросили камешки в воду, наблюдая, как концентрические круги несутся вниз по течению.
— Я не знаю, что сказать тебе, Нила. Мои мысли растекаются, как пролитое молоко. Мне жаль, что мы причинили тебе боль, но все же я рада, что это открыло тебе глаза на другие вещи. Ты говорила об этом… с кем-либо еще?
Нила снова зарделась и покачала головой:
— Я не могу. Если я скажу ему теперь, то он подумает — все, что я сделала, делалось из-за него. Что я хотела, чтобы он принадлежал мне.
— Ты любишь его?
Нила кивнула медленно, почти незаметно.
— Тогда доверься ему. Скажи ему, что ты чувствуешь, что ты думаешь.
Нила отступила назад, быстрая, как убегающая лань.
— О Класе? Его друге? Нет. — Она с мукой выдавила из себя это слово. — А если я встану между ними? Ты слышала, о чем говорил Гэн — ему нужно, чтобы Клас был рядом. Да если бы ему в голову пришло, что я питала какие-то чувства к Класу, это могло бы повлиять на их отношения, даже в тот момент, когда Клас ему больше всего нужен.
— Почему он должен настолько отличаться от тебя? Если ты любишь его и доверяешь ему, почему он не может чувствовать то же?
Нила сжала ее руку, умоляя взглядом.
— Ты никогда не должна говорить ему об этом. Он не знает, что я чувствую; Гэн всегда думает о других вещах. Когда я увидела тебя с Класом, когда я узнала о вас, Гэн успокаивал меня, но он думал, это просто моя реакция на ваше спасение. Он никогда не знал, что я думала, как относилась к Класу, и он никогда не узнает о моих чувствах. На перевале он сказал, что я его друг. Быть может, когда-нибудь он будет видеть во мне больше, чем друга. Но он никогда не должен подозревать о Класе. То, что я тебе сказала, — это наша тайна, Сайла. Пожалуйста. Обещай мне.
Сайла подтвердила, хотя ей казалась, что это обещание было похоже на западню, которая никогда не потеряет опасности для каждого из них.
Они возвращались в лагерь под руку. Чем больше Сайла думала об этом, тем больше ей хотелось, чтобы Нила была просто честна с Гэном. Нила была полна и упрямства, и озабоченности; это было видно по линии ее подбородка и по тому, как
Сборы шли быстро — отрядам барона не терпелось добраться до дома. Дьяволы оставили их в покое, но никто не сомневался, что они наблюдают.
Погода ухудшилась. С запада нагнало облаков, они скрыли солнце и заглушили приятное журчание реки. Влага пригладила ветви деревьев. Капельки сыпались с них, как миниатюрный дождь. Сайле казалось, что лес полон предчувствием, в нем было гораздо холоднее, чем обычно в это время года.
Она наблюдала за воинами, несущими носилки с Джонсом, когда приблизился барон. Он пригласил ее ехать рядом и призвал других присоединиться к ним. Джалайл разговорился.
— Мне рассказывали, что когда-то здесь был оживленный торговый путь. Теперь мы зависим от торговцев, подобных Билстену, использующих его время от времени. — Барона рассмешило их удивление. — Да, я знаю его, но он не обратился ко мне по вашему поводу. Он поехал к королю, потому что только там он получил бы награду. Король послал меня за вами, потому что это — моя земля. На нее претендуют Люди Гор. Однако я уже говорил, что торговцы — наша единственная связь с востоком. Это не слишком приятная ситуация.
— Вы торгуете с другими народами? — спросил Гэн.
— Даже с Олой, если не воюем. Однако все более важным становится доступ на восток. Наше население растет. Наш климат не столь благоприятен для выращивания зерна, кукурузы или коров, как ваш.
Гэн спросил, как они торгуют с Олой, и барон пустился в пространное описание, начав с обмена товарами и закончив рассказом о почти постоянных стычках между Олой и Харбундаем за контроль над Внутренним Морем и Китовым побережьем.
Сайла наблюдала за Гэном. Он был немногословен, но направлял беседу, не показывая своей заинтересованности. Она поймала себя на том, что восхищается им. Чем больший интерес представляла для Гэна беседа, тем меньше это отражалось на его лице. Когда обсуждение перешло к противостоянию и отпору наземным и морским силам враждебных соседних земель, он глядел прямо перед собой, мягкий, как мех кролика, но полностью сосредоточенный.
Она наблюдала за ним, когда лошадь Нилы споткнулась и девушка испуганно вскрикнула. Гэн на мгновение отвлекся. Как могла она быть настолько слепой, чтобы не сознавать правду, пылающую в этом взволнованном, беспокойном взгляде?
Сайла вздрогнула. Сколько раз Нила смотрела на нее с болью? Или с ревностью? А она ничего не замечала, хотя ее учили улавливать куда более тонкие нюансы.
Другая мысль встревожила ее еще больше. Она уже спрашивала себя, сможет ли Клас жить с изгнанной Жрицей, но теперь нужно было проанализировать, не могут ли чувства Гэна к Ниле сделать его ранимым. До сих пор Гэн был один на один с судьбой, в которую так или иначе все они были вовлечены. Что с ними случится, если забота о Ниле отвлечет Гэна в какой-нибудь важный момент?