Воин
Шрифт:
Сзади послышался испуганный голос, взывающий о помощи без слов. Он продолжил свой путь, задыхаясь и от боли, и от усилий. Какая-то женщина пыталась освободиться, как это раньше сделал он. Он помнил, что дал ей таблетки. Две, может, больше.
Она была в безрукавке, более плотной, чем сетчатые майки, которые носили мужчины. Джинсовые шорты были такими же. Воспаленные отметины виднелись на теле в местах, откуда она вытащила питающие иглы. Женщина показала себе на рот, и он направился к ней с пищей и водой.
Вместо того чтобы просто вывалиться из капсулы,
— Конвей, — представился он. — Мэтт Конвей.
Она попыталась что-то сказать, подавилась слюной и резко отвернулась, пошатнувшись, потеряв координацию.
— Не беспокойся, — сказал Конвей, — со мной то же самое.
Когда из глубины пещеры послышался еще один голос, они вместе бросились туда.
В течение нескольких часов каждый из них попытался помочь еще троим, ни один из которых не проявил ни сил, ни желания отделиться от своей насосной системы обеспечения. Тем временем, женщина обрела способность говорить и, как смогла, представилась Конвею:
— Нэнси Йошимура. Электронщик.
Он постучал себя по груди.
— Уличный регулировщик.
Теперь они видели груды капсул — сотни их были раскиданы по всей длине пещеры, насколько хватало глаз. Маленькие белые огоньки гасли один за другим. Мольбы о помощи постепенно замолкали. Когда Нэнси обернулась к Конвею, ее глаза были полны слез. Двинувшись к последней капсуле, чтобы открыть ее, она вскрикнула и упала со сведенными судорогой ногами. Вместе они принялись массировать их, пока мышцы не расслабились. Это отняло последние силы, и они заснули там, где лежали.
Нэнси с криком проснулась, разбудив и Конвея. Повернувшись, он схватил ее за плечи и потряс, но она продолжала кричать, пока Конвей не окликнул ее по имени. Лишь после этого Нэнси успокоилась.
— Я не понимала, где нахожусь, а когда открыла глаза и увидела весь этот хаос, вспомнила. — Ее глаза широко раскрылись. — Господи, я разговариваю! Нормально!
Конвей кивнул, боясь попробовать сам, несмотря на то, что раньше уже кричал. Он пошевелил губами и, решившись, выпалил одним духом:
— А как у меня получается?
— Великолепно. О Господи, прекрасно. Как ты себя чувствуешь? Кажется, я стала сильней. Точно. — Для большей убедительности она подобрала ноги и поднялась, используя пищевую машину в качестве опоры. Он последовал ее примеру. Покачиваясь, они стояли и улыбались друг другу. Затем, почти одновременно они окинули взглядом окружающую их картину разгрома.
Конвей заговорил первым:
— Это катастрофа. Мы должны попытаться спасти других.
— Я потеряла одного прошлой ночью. Не хотела тебе говорить.
— Что случилось? Говорили, что должны быть наблюдатели.
— Нас ведь предупреждали. Каждый знал, на что идет.
Он нахмурился, сменив тему.
— Что тут можно сделать? Найду что-нибудь, чтобы взять с собой пищевых
— А радио у нас нет? Чтобы нам можно было разговаривать? — Она поежилась. — Мне не хочется оставаться одной.
— Тогда помогите мне выбраться из этого ящика.
Услышав голос, Йошимура в испуге взвизгнула. Двигаясь теперь с большей уверенностью, они бросились к человеку, произнесшему эти слова. Он был старше их, коротко остриженные волосы тронули первые проблески седины. Светло-голубые глаза смотрели без всякого выражения. Он заговорил снова, и, хотя голос его еще немного дрожал, в нем чувствовались начальственные интонации.
— Я избавился от игл, но, кажется, потерял координацию. Я чувствую — с моими мышцами работает электростимулятор. Я тут лежал, упражнялся, разговаривал и старался двигаться, а потом услышал вас. Будет забавно, если единственной работающей частью тела у меня окажется рот. Надеюсь, все будет в порядке. Конвей, дай мне воды и пищи. Хоть и смутно, но я помню, что чувствовал неладное. Что с остальными?
Конвей дал ему пищевую таблетку. Человек взял ее негнущимися пальцами, однако сумел положить в рот и запить водой.
— Я — Берл Фолконер. Полковник армии США. Вы не ответили мне. Что произошло?
— Может, вы сначала сядете? — сказала Нэнси.
Он бросил на нее проницательный взгляд и протянул руку. Поднявшись, Фолконер огляделся и прищурился.
— Катастрофа. Еще хуже, чем я предполагал.
— Я собираюсь посмотреть, что творится в остальной части пещеры, — сказал Конвей.
Фолконер одобрительно кивнул.
— Поторопись. Они говорили, что особое внимание потребуется в течение сорока восьми часов после начала оттепели. Я… Подождите минуту. Вы же не наблюдатели. Кто помог тебе, Конвей?
— Никто. Я выбрался сам.
— Так, значит, это можно сделать. Ничего. Посмотрим, что ты сможешь разузнать. Как имя юной леди?
— Нэнси Йошимура.
— Хорошо, Нэнси, помоги мне выбраться из этой штуки, и я буду помогать тебе, пока Конвей сходит на разведку.
Конвей вернулся через несколько часов. При виде Фолконера, работающего над машиной с когтями, он даже не попытался скрыть своего раздражения. Красная лампа на конце ее трубчатого носа снова горела, и машина стояла на колесах. Когда Конвей подходил, какой-то человек высунул руки из моторного отсека. Конвей демонстративно не обратил не него внимания.
— Чем вы занимаетесь? — резко спросил он. — Мы остались живы, чтобы спасать. Оставьте машины в покое!
— Я работаю, чтобы сохранить наши жизни. То же самое делает Леклерк — Луис Леклерк, — Мэтт Конвей; Луис — химик. Мэтт — уличный регулировщик.
Невысокий темнокожий человек с быстрыми глазами, буркнул что-то и продолжил свою работу.
Конвей повернулся к Йошимуре.
— Как ты могла позволить им этим заниматься? Мы теряем людей каждую минуту! В дальнем конце еще хуже — камни разбили сотни… — Он поперхнулся, потряс головой. — Таких, как мы, может, человек двадцать. Из почти тысячи.