Воина миров. Второе пришествие
Шрифт:
— Но мы летим прямо к ним в руки! — воскликнул Джек, но сразу понял, что ляпнул чушь. Профессор словно не заметил оговорки.
— Во Франции упал только первый снаряд. У нас еще есть какое-то время, чтобы успеть подготовиться. Нужно использовать каждую минуту, тогда у нас есть шанс сделать что-то осмысленное. не забывайте, друг мой, что у европейцев было две недели, чтобы подготовиться к такому повороту событий. Наша помощь может оказаться сейчас очень своевременной. Поэтому мы просто обязаны приземлиться и войти в контакт с этими людьми из сопротивления.
В
«Хватит бежать. Мы убегаем из собственной поверженной страны, но впереди нас теперь ждет уготованная к вторжению Франция. Бегство — это не выход. Нам придется принять бой, и этот бой не только избавит нас от агрессоров. Он должен изменить нашу сущность. Мы неизбежно должны стать другими. Каждый внутри себя должен стать другим».
Джек согласился со словами профессора и по-новому взглянул на свое прежнее отношение к происходящему.
«Как измениться мне, чем же мне стать?»
Последние слова ученого вдруг напомнили о чем-то важном, прервали размышления, когда он снова подошел к самому важному.
«Он сказал — войти в контакт?»
Джек опять потянулся к микрофону.
«Нужно попытаться связаться с землей, чтобы выяснить, куда сажать самолет. Нужно будет держать постоянный контакт, ведь после падения снаряда на территории Франции наверняка творится неразбериха, а нам нужно сесть в правильном месте».
Глава 23
Пока члены его группы изумленно разглядывали впавшего в беспамятство пилота, капитан Клодан поспешно отошел к люку, где оставил рацию.
— Стрелок, вызывает шахтер, прием!
Потребовалась очередная коррекция настройки чистоты звучания.
— Слушаю, шахтер. Доложите обстановку.
— Обнаружен живой пилот, угрозы группе нет, прием. — Клодан экономил каждую секунду, сжимая информацию в минимальное количество слов.
Для него было очевидно, что сейчас должно происходить в штабе на поверхности. Задержка при получении ответа была неизбежна. Однако он не ожидал, что пауза будет такой долгой.
Вслушиваясь в треск динамика, Клодан изучал марсианина и планировал дальнейшие варианты поведения. Некоторые реакции близких видов удивительно похожи — пилот бредил.
Рослое — на голову выше среднего землянина — тело слегка подергивалось от импульсов неведомых внутренних переживаний. Он был одет в черные штаны простого покроя и тунику. Типовая одежда подогнана для удобства с помощью завязанных тесемок, которые стягивали ткань в заранее предусмотренных местах. Грудная клетка больше человеческой. Клодан сразу вспомнил о разреженности марсианской атмосферы. Обращенные к капитану подошвы рифленые, голенища похожей на высокие ботинки обуви стянуты такими же тесемками. Когда пришелец невольно сглатывал, под покрытой редкой щетиной кожей на шее дергался кадык.
«Как он похож на нас, — подумал Клодан. — Странная смесь европейских, индейских и африканских черт, но вполне возможная для земного человека».
Рация ожила, проскрипела резкими командами:
— Поздравляю. Выслан отряд поддержки. Поторопитесь с подъемом. Отбой.
Изменившееся положение заставило действовать в ускоренном темпе. Важность происходящего требовала быстрых однозначных решений. Короткие фразы многое сказали капитану. Наверху за эту минуту проделали серьезную работу. Оценены риски, перспективы и последствия. Выбран план, розданы инструкции. Дальнейшее обследование теперь второстепенно, его можно отложить. Подъем пилота должна провести группа Клодана, но дальнейшее уже выводилось из сферы его ответственности. И, главное, первое слово означало для Клодана открытие новых карьерных горизонтов. Все это капитан понял, пока еще не прекратился шум помех перед отключением связи.
Убирая рацию в чехол, он отдал необходимые распоряжения.
— Срочно поднимаем его наверх. Нас будут ждать.
— Я еще не закончил осмотр, — ответил доктор, увлеченно совершая массу профессиональных движений, которые снабжали его постоянным потоком сведений о состоянии пилота. — Я пока не уверен, что он может перенести это.
То, что скрывалось за словом «поздравляю», толкало капитана к прекращению любых проволочек. в то же время, ответ доктора содержал угрозу, что миссию может постигнуть неудача, если они позволят себе небрежность. Капитан видел, что они сейчас должны спешить и не спешить одновременно. Он принял решение:
— Не пропустите ничего, доктор.
Лозье кивнул, поглощенный вниманием к пациенту. Он даже не предполагал иного варианта ответа.
Не имея возможности внести свою лепту, Антрак и Салье стояли чуть в стороне. Причудливая смесь разочарования и восторга овладела ими. Он понимали, что находка означает прекращение изучения внутренностей снаряда, а значит, у них может не оказаться шанса сделать персональные открытия. в то же время, они полностью осознавали важность скорейшего возвращения с выжившим пилотом. Борьба личных стремлений и общественных нужд происходила в их умах.
Салье жадно пожирал глазами устройство приборов, пытаясь, пока есть время, сопоставлять увиденное с известной теорией. Еще можно подняться отсюда, принеся не только живого пилота.
Антрак был менее оптимистичен. У него не было сомнений, что снаряд модифицирован. Отсутствие отсека для предназначенных в пищу гуманоидов красноречиво подтверждало это. Но будут ли найдены в конструкции аппарата новые материалы? Эта часть исследований была не менее длительной, чем изучение приборов, наполняющих помещения снаряда.
Лозье ощупывал шею пришельца. Марсианин дернулся.
«Я сделал ему больно?»
Лозье отдернул пальцы. Состояние бредящего неуловимо изменилось. Редкие звуки, гулко вырывавшиеся из груди, стали более структурированными и поменяли тональность. Он шевельнул головой, веки чуть расслабились, стало видно выпуклости от двигающихся под ними зрачков.
«Это похоже на пробуждение, — подумал доктор. — Это может осложнить нам задачу. Как я могу помешать ему прийти в себя раньше времени?»