Воины Света. Тайна Кранга
Шрифт:
— Да, я знаю это место. Ну и что?
— Будет ведь очень просто заминировать этот бассейн, как тебе кажется?
Он с сомнением покачал головой.
— Ее люди такое заметят. Ты же знаешь, как она осторожна.
— Не заметят, если мы замаскируем мину под одну из тех проверенных лягушек или где-нибудь еще!
Она так и сияла.
— Да, под лягушку. Я уверена, что такое устройство можно изготовить. Да, водонепроницаемое, небольшое, но тем не менее способное вместить смертельный заряд. А ты сможешь, пока я подбрасываю эту штуку в воду, гм, «усыпить» на минуту охранника, больше нам не понадобится.
— План кажется неплохим, милая. Да, я тоже так думаю! —
Губы ее скривились в жестокой улыбке, которая, как она знала, была почти точной копией улыбки тетки.
— О, я придумывала, придумывала. Но до этого утра я не испытывала на самом деле достаточного повода. Сегодня я, наконец, убедилась, что она совершенно обезумела. Будет добрым делом подарить ей вечный, сон.
Рашалейла Нуаман отключила экран слежки и по-кошачьи улыбнулась про себя. Щедрость и заботливость ее племянницы ну просто потрясали. Так значит, она набралась, наконец, достаточно смелости, чтобы действительно спланировать это дело! Да, самое время. Но доверить такое дело этому болвану ван Клеефу! Це-це-це! Плохой он советчик, плохой. Как вообще мог кто-то влюбиться в автомат, полнейшее ничтожество, вроде этого! О, разумеется, в постели он великолепен. Но за ее пределами он — ничто, пустое место, нуль. Само собой с добрыми намерениями и любящий. Как большой щенок. А, ладно. Пусть себе наслаждается своими играми. Это будет хорошей практикой для Телин. Поднимет ее уверенность в себе и все такое. В конечном итоге, однако, бедняжку придется резко привести в чувство. Она захихикала. Такие безделицы прекрасны, но не в рабочее время. А это кое о чем напоминает. Надо поручить смотрителю убрать всех этих миленьких лягушечек. По крайней мере, временно. Нет смысла зря держать их. Можно завтра на обед.
Она немного поспешила выключить экран. Внизу стимулированный ум ее племянницы осенила новая мысль.
— Нам также следует держать старую суку в состоянии неуравновешенности, Рори. Пока попытаемся пробить это дело. Она, знаешь ли, не полная идиотка.
— Я полагаю, это неплохая мысль, — отозвался ван Клееф, разминая квадрицепсы. — Ты что-нибудь придумаешь.
Лицо ее осветилось.
— Я придумала. О, я придумала!
Она потянулась и подошла к фарфоровому столу. Потайная кнопка открыла экран связи, который, как она знала, не прослушивался автоматическими мониторами слежки ее дорогой тетушки. Это была единственная машина в поместье, чью схему она проверила сама. Она выбила быструю высокоскоростную серию цифр, помчавшую ее вызов по особой и очень секретной системе ретрансляции к тому сектору пространства, с которым мало кто имел контакты.
В конечном итоге экран прояснился, и лицо начало обретать четкость.
— Ну, доброго света вам, Амувен ДЕ, и да будет в вашем доме всегда полно пыли.
Лицо Аннского бизнесмена сморщилось в зубастой улыбке.
— Как всегда, как всегда. Очень рад снова видеть вас, госпожа Руд!
IX
Флинкс уже какое-то время молча глядел в главный иллюминатор, отлично сознавая, что позади него кто-то есть. Но повернись он сразу, это породило бы ненужную неловкость. Он повернулся только сейчас, увидел двух ученых и осознал, что с его стороны ничего не требовалось. Они растянулись на шезлонгах и глядели на великолепный хаос искаженных двигателями небес. Не обращая внимания на пристальные взгляды, призматическое
— Не беспокойся на счет нас, Флинкс. Мы пришли сюда ради того же. Насладиться зрелищем.
Философ вернулся мысленно к большому иллюминатору и искаженным эффектом Допплера солнцам, пылавшим намного резче, чем когда-либо в естественном состоянии.
Но сосредоточенность и настроение Флинкса были уже нарушены. Он продолжал стоять лицом к двум ученым.
— Сэры, вам не кажется странным, что столь многим бывает так трудно поладить друг с другом. Вы, принадлежащие к двум предельно различным расам, сумели так хорошо поладить?
— Твои вопросы, юноша, боюсь, никогда не будут отличаться излишней деликатностью.
Цзе-Мэллори повернулся к транксу.
— В былые времена мы с моим другом существовали довольно в тесной, можно даже сказать, интимной связи. Этого требовала наша работа. И не так уж мы сильно различаемся, как ты, возможно, думаешь.
— Я помню, вы несколько раз называли друг друга братьями по кораблю.
— Да? Полагаю, называли. Мы так и не привыкли к мысли, что другие могут счесть это необычным, настолько это естественно для нас.
— Вы были артиллерийским расчетом?
— Нет, — ответил Трузензюзекс, — мы летали на стингере, Маленьком, быстроходном, с единственным средним проектором СККАМ.
— Что же касается наших отношений, не связанных с корабельной жизнью, Флинкс, то я не уверен, что мы с Тру можем дать тебе объективный ответ. Наши личности, кажется, просто-напросто дополняют друг друга. Всегда дополняли. Взаимопритяжение между людьми и транксами — это нечто такое, над чем не один год бились психологи обеих рас, да так и не дали удовлетворительного объяснения. Есть даже пары и группировки, которым становится физически плохо, если они надолго разлучаются со своей инородной половиной. И это, кажется, действует на обе стороны. Своего рода психологический симбиоз. Субъективно же мы просто чувствуем себя друг с другом крайне удобно. Ты знаешь о событиях, приведших к слиянию, питаро-челанксийской войне и тому подобном?
— Боюсь, только разрозненные отрывки. Регулярное посещение школы — нечто такое, что рано стало избегать меня.
— Гмм! Или, как я подозреваю, наоборот. Тру?
— Расскажи пареньку сам. Я уверен, что он найдет человеческую версию повести более приятной.
— Ладно. Люди и транксы знали друг друга сравнительно короткий период времени. Сегодня в такое трудно поверить, но это правда. Разведкорабли обеих цивилизаций впервые встретились друг с другом немногим больше двух веков назад. К тому времени человечество пребывало в космосе несколько предыдущих веков. За это время оно в ходе изысканий и колонизации столкнулось со многими другими чуждыми формами жизни. Разумными и иными. Это относилось также и к транксам, пребывавшим в космосе даже дольше, чем человечество.
С самого начала между двумя расами возникло определенное взаимопритяжение. Благоприятные реакции с обеих сторон намного перевешивали ожидавшиеся предубеждения и антипатии.
— Подобные чувства существовали также и на транксийских планетах, — вставил Трузензюзекс.
— Я думал, что рассказывать буду я?
— Извини, о всемогущий!
Цзе-Мэллори усмехнулся и продолжал:
— Транксы были столь же чуждой расой, как и все уже встреченные человеком. Стопроцентные инсектоиды с твердым покровом, открытой системой кровообращения, фасетчатыми глазами, жесткими негибкими сочленениями и восемью конечностями. Они были яйцекладущими. Как выразился комментатор трилевидения, «они были совершенно и великолепно странными».