Воитель
Шрифт:
– Начинается концерт, - в перерыве между взрывами, сказал Корней. – Интересно, как долго нас будут накрывать?
Ему ответил Ведогор:
– Минут десять, а потом ромеи в атаку пойдут.
– Какую по счету?
– Сегодня пятая… Или шестая… Не помню уже…
Опять на улице взрыв. А потом еще два. Это тяжелый калибр, а следом череда мин, и снова гаубичный…
Ромеи начали наступление на Белоград в тот день, когда мы вышли из леса и после беседы с майором Тенгиевым передали пленных в контрразведку. Мы думали, что у нас есть в запасе пара-тройка
Первый удар обрушился на сводную бригаду полковника Слепнева и остатки 15-й пехотной дивизии. После получасовой артподготовки, когда артиллерия противника сровняла с землей хлипкие укрепления словенцев, вперед пошли две моторизованные бригады. В небе кружили сотни вражеских самолетов, а в тылах активизировались диверсанты.
Стремительным броском, сбивая заслоны, ромеи за пять часов пробились к окраинам Белограда, в блин раскатали стоявшие на аэродромах чудом уцелевшие после авианалета словенские самолеты, захватили много трофеев и закрепились. А ночью на город посыпались ромейские десантники и, несмотря на полученное предупреждение, наши генералы оказались к этому не готовы.
В Белограде воцарился хаос. Тысячи людей спешили покинуть город, и беженцы забили дороги. А словенские войска метались по узким улочкам, вели бои с парашютистами и отрядами ополченцев, которые в суматохе стреляли во все, что движется. В итоге своих в этой суматохе положили больше, чем врагов. А утром штурмовые отряды ромеев, получив подкрепления, продолжили наступление и едва не захватили центр Белограда. Но «почти» не считается. Вольные отряды, ополченцы, солдаты гарнизона и прибывшие к нам на помощь гвардейцы, сумели остановить противника, а затем отбросили его обратно на окраины и начались затяжные уличные бои.
Что же касательно нашего подразделения, то мы успели вывезти с базы весь боекомплект и трофеи, закрепились в одном из районов Белограда и держим его уже четвертые сутки. Нас пытались выбить много раз, все уже потеряли счет вражеским атакам. Однако каждый раз противник умывался кровью и откатывался на исходные позиции…
Как и предсказывал Ведогор, обстрел был недолгим. Через десять минут он закончился и, оглядев воинов, я подобрал автомат, повесил на плечо тубус гранатомета и отдал команду:
– Наверх! Занять позиции!
Молча, не выказывая недовольства и усталости, бойцы последовали за мной. Мы выбрались из подвала и, осмотревшись, я тяжело вздохнул. Жалко Белоград. Такой красивый город был, чистый, мирный и ухоженный. А теперь, куда ни посмотри, дымящиеся развалины, на улицах груды мусора и битого кирпича. Воздух пропитан запахами смерти и мертвечины, гарью и порохом. Ощущение, словно попал в преддверие ада. А дополняется все это тем, что над городом висят темные грозовые тучи, с неба льет холодный дождь, а ночами влага превращается в лед, который потом тает и грязная вода стекает в разрушенные подвалы.
Впрочем, в плохой погоде есть свои плюсы. Ромейские авианаводчики не могли висеть над нами и безнаказанно корректировать огонь артиллерии. Так что я доволен. Противник лупит по площадям и ориентирам, тратит боеприпасы, а мы в относительной безопасности.
Освобождая дорогу воинам, я отступил в сторону и вдоль стены подкрался к подъезду разрушенного пятиэтажного дома. Замер, прислушался и просканировал первый этаж. Тихо. Внутри никого. Значит, можно войти. Не решились ромеи на очередную авантюру, как вчера. Под прикрытием артиллерии подкралась вражеская разведка и закрепилась на наших позициях, а потом пришлось их выбивать. Только с этим справились, как пехота с бронетранспортерами подтянулась, и снова кровавое рубилово. Едва выстояли, за малым не отступили.
Я вошел в подъезд и поднялся на второй этаж. Вражеские позиции в ста пятидесяти метрах, за развлекательным центром «Милолика», и там шевеление, слышны моторы и гортанные выкрики командиров. Противник готовился к очередной атаке, и я усмехнулся. Ромеи губят в атаках сотни солдат и теряют бронетехнику, а мы их изматываем и даем возможность резервам собраться в ударный кулак для нанесения мощного флангового удара. Хотя с такими генералами, как у нас, я сильно сомневаюсь, что он достигнет своей цели.
Началось! Вражеские солдаты, бойцы 21-й моторизованной бригады «Аэций», которая ведет с нами бои, пошли в очередную атаку. Под прикрытием двух медленно продвигающихся вперед бронетранспортеров они устремились к нашему дому, и в этот момент пошел дождь. Холодный ливень накрыл город, видимость ухудшилась и меня это обрадовало. Все-таки мы окрестные улочки и переулки знали лучше ромеев. Каждую удобную для противника точку пристреляли или заминировали, так что шансы отбить очередной натиск достаточно высоки.
– Эх! – тяжело вздохнул Корней, устанавливая в стенном проломе ручной пулемет. – Нам бы поддержку минометов.
– Чего нет, того нет, - я расположился возле другой бойницы и добавил: - Хорошо еще, что фланги надежно прикрыты, слева и справа наши. Они не бросят и не сдадут.
– Это да, - согласился сержант и замолчал.
В полу дыра, видно, что происходит внизу. Мои воины, «старая гвардия» из вольных бойцов и прибившиеся в ходе боев за город ополченцы, занимали позиции. В моих приказах нужды не было, поскольку каждый, от рядового стрелка и снайпера, до пулеметчика и гранатометчика, знал, что ему необходимо делать. Однако я все-таки окликнул братьев Стахоров:
– Без приказа огонь не открывать! Ждите команду или мой выстрел! Как поняли?!
– Так точно, командир! Не оплошаем!
Снова внимание на приближающегося противника. Ромейские пехотинцы, скользя по грязи и ругаясь, проклиная погоду и командиров, не останавливались. Они уже неоднократно получали отпор, но отступить без боя не могли. Недостаточно получили. Нужно добавить и мы это сделаем.
Ромеи все ближе и, наконец, они не выдержали. Пулеметы броневиков стали бить по пятиэтажке. Но она строилась на совесть, стены крепкие, а вражеские пулеметы молотили в основном по верхним этажам. Так что для нас, спрятавшихся за баррикадами, опасность минимальная.