Воительница
Шрифт:
— Послушай, Касс, а не пойти бы тебе… — в подробностях объяснить адрес не удалось, передо мной вдруг возник незнакомец.
Судя по белому костюму — аристократ. Светлые короткие волосы были гладко прилизаны, подчёркивая острые черты лица. На губах играла тонкая усмешка.
— Танец вашей супруги был бесподобен, Кассиэль, — заметил он, перехватив мою вторую руку, что бы припасть в кратком поцелуе к знаку атайи на моём запястье.
Я несколько опешила, ведь не понимала, что означает его жест, а вот Кассиэль заметно помрачнел.
— Называйте меня Вирджиль, прекрасная госпожа Натали, — мужчина
— После завершения текущего? — кашлянув, я взглянула на Кассиэля.
И внутренне разозлилась на атайю, потому что в груди всё же тоскливо кольнуло. Серафим успел подыскать для надоевшего трофея нового владельца.
— Ты уже позаботился о следующем муже для меня, как мило, — нежно рассмеялась я, перехватив руку Вирджиля и очень крепко пожала её, вынуждая его поморщиться от боли. — Обещаю вам незабываемый брак. Жду не дождусь, когда он… наступит, — скривилась, взглянув на атайю, а потом и на растерявшегося Кассиэля.
Думал, я буду страдать и беситься? Обойдешься! От левого ишима будет проще сбежать, чем от серафима. И на этот раз я учёная, так просто мне под юбку уже не залезть, не с текущим уровнем резерва.
— Пойду я, устала, — освободив руку бедняги, я выдернула свою из захвата серафима. — Можно не провожать.
Оба мужчины гримасничали, что пролилось бальзамом на душу. Довольно улыбнувшись, я двинулась прочь по саду. Неспешно, спокойно, чтобы никто не догадался, как на самом деле кипит в груди от негодования. Ну и мне действительно было некуда спешить. Некоторое время шла в молчании, но потом заговорила Лилит.
Можно разбить кому-нибудь морду, — предложила она, прекрасно понимая и разделяя мою ярость.
Кому хочется — не получится.
Кассу? Да, ему разве что по щёчке ладошкой.
Я скривилась, припомнив единственную пощёчину. Маловато за все выпавшие на меня по его вине проблемы. За последнее время я даже перестала злиться на него за пленение, в конце концов это можно считать ответкой. Меня выводили из себя его дальнейшие действия. И… невозможность из-за брака продолжить отношения с Майклом. Он моя тихая гавань, остров надежды. Майкл терпеливый, только вряд ли настолько. От этих мыслей стало особенно тоскливо, но не так, чтобы проморгать нападение.
Тень отделилась от кустов и резко приблизилась. Незнакомец бил мечом сверху. Прямой простой удар, который застал бы врасплох обычную девушку, но я не была таковой. Движения врага казались медленными. Я легко избежала удара, зашла незнакомцу за спину, провела подсечку, следом вырубила его ударом ноги. Нагнувшись, я сняла с незнакомца маску, но его внешность ни о чём не говорила. Следом я потянула его силу, и с радостью осознала, что эта способность тоже проснулась. Сегодня очнулся не только суккуб. Только и энергия мужчины ничего мне не сказала. Выходило, что это незнакомый наёмник. Но… это не так уж и важно. Впервые не мне выяснять, как враг проник на территорию, кто его направил и по какой причине. Я намеревалась скинуть эту головную боль на мужа. Правда, перед этим пришлось дотащить наёмника обратно к месту празднования. На этот раз моё появление произвело фурор. Окружившие серафима аристократы замолкли, с ужасом вытаращившись на меня. Кассиэль же встретил моё новое явление с каменным выражением на лице.
— Этот напал на меня в лабиринте, — сообщила я равнодушно, отпуская ногу неудачливого убийцы. — Разберись, — бросила снисходительно и отвернулась под хихиканье Лилит.
Вновь удалилась, и на этот раз добралась благополучно, правда не до своих покоев, а до экуры, где долго сидела, обнимая шею Бессона и жалуясь ему на сволочных мужиков. Малыш слушал, тяжело вздыхал со мной и сочувствовал. Пригревшись под его боком, я проспала до утра, а потом вернулась к себе. Но только чтобы собрать вещи. Оставаться во дворце не было никакого желания, так что я оседлала Бессона и улетела к реке. Там мы плотно позавтракали, и я вновь заснула, укрытая первыми лучами солнца вместо одеяла. Правда, позже клиф растормошил меня и увёл в тень, где я вновь вырубилась. В следующий раз меня разбудило прикосновение к лицу. Наморщившись, я приоткрыла глаза. Оказалось, что возле меня сидит Гефестиан. Хотя… кого ещё мог пропустить Бессон?
— Простите, не хотел вас будить, — посетовал он.
— Всё нормально. Сколько можно спать? — я села и потянулась оглядываясь.
Берег реки освещали яркие лучи солнца. День давно вступил в свои права.
— Сейчас умоюсь, потренируемся и можно вместе пообедать, — предложила я, поднимаясь с травы.
— Вы уверены, что хорошо себя чувствуете? — спросил он осторожно.
— Немного сбился режим, не более, — отмахнулась я, направившись к реке. — Хотя, может ты голоден и хочешь сначала поесть?
— Умойтесь, госпожа, я буду рядом. Потом позавтракаем. И, может, вернёмся во дворец?
— Что сегодня с тобой? — забеспокоилась я, обернувшись к другу. — Сегодня ты ещё более официальный.
— На вас вчера напали, — пояснил он, а в медных глазах мелькнуло беспокойство.
— Бывает, — пожала я плечами. — В этом всё дело?
— Нет, — выдохнул он. — Вчера… Могу я быть откровенным?
— Вполне, — подтвердила я, окончательно растерявшись.
— Вам вчера было плохо весь вечер. Вы… беременны, госпожа?
— Беременна? — проговорила я, растягивая гласные.
Пыталась дать себе время на осмысление. С чего вдруг такие выводы?
Тебя почти час выворачивало, — напомнила Лилит. — И следом случилось покушение.
И точно!
— От кого? — рассмеялась я. — Кассиэль меня не посещает.
Мне показалось, мои слова принесли Гефестиану облегчение.
— Не посещает? Как давно? Гм… простите, это личное.
— Да что тут личного? Все в курсе, что он спит с Теберникой. Два цикла. Ещё один и случится развод. Правда замечательно?! — чересчур бодро воскликнула я.
— Сочувствую, — пробормотал он задумчиво.
— Чему? — рассмеялась я. — Я только рада, что…
Слова застряли в глотке, потому что из-за кустов за спиной Гефестиана выступил… Кассиэль. Глаза мужа прошили меня концентрированной яростью и сосредоточились на обернувшемся легионере. В руках серафима материализовался меч.
11.2
Не по себе стало всем, даже Лилит. Гефестиан, судя по тому, как сокрушённо склонил голову, приготовился принять смерть. А Кассиэль решил её великодушно подарить. Меч опасно поднялся, но тут опомнилась я и выступила между двумя мужчинами: