Вокруг Петербурга
Шрифт:
К 1893 году замостили 25 улиц. Убрали выступавшие на дорогу палисадники частных домов, устроили плиточные и асфальтовые тротуары, местами насадили деревья. Проложили две новые дороги, в которых, как утверждала официальная история Гатчины, «город нуждался». Эти дороги вели на кладбище и скотобойню. С 1888 года начал действовать водопровод. Еще ранее на улицах установили 325 керосиновых фонарей.
«Гатчину всю предполагается осветить электрическим освещением, – писал 2 августа 1881 года М.Е. Салтыков-Щедрин доктору И.А. Белоголовому и тут же отмечал причину этого благого намерения, – это должно сократить расходы на полицию».
Рядом
Сам город еще долгое время оставался без электричества. Только в 1914 году дворцовая электростанция стала выделять малую толику вырабатываемой энергии на нужды города.
После смерти Александра III Гатчина перестала быть царской резиденцией и всё более превращалась в крупный дачный пригород. Ведь в условиях быстрого роста населения столицы развивались и предместья.
В 1904 году за Приоратским парком возникла Сергиевская слобода, еще раньше застроились Приоратский поселок, Новая Гатчина, Товарная станция. В летние месяцы город наводняли приезжавшие сюда на отдых петербургские фабриканты и заводчики, чиновники, коммерсанты и купцы.
Наплыв состоятельных дачников побудил дворцовое управление разрешить им посещение Приоратского парка, где устраивались концерты оркестров Семеновского и Кирасирского полков. Однако это новшество не распространялось на большинство жителей. «Нижним чинам (кроме вольноопределяющихся), рабочим и лицам грязно-неопрятно одетым, – гласили парковые правила 1896 года, – вход в парк воспрещается».
Наступили бурные месяцы первой русской революции.
«Кровавое воскресенье» 9 января 1905 года. Правительственные войска расстреляли стопятидесятитысячную мирную демонстрацию петербургских рабочих и их семей. Убито и ранено более пяти тысяч человек. Расправой руководил дядя царя, великий князь Владимир. Самого Николая II в столице не было. «Царь бежал в Гатчину. Впереди и позади царского поезда ехало по два поезда с артиллерией и войсками», – говорилось в листовке Петербургского комитета РСДРП. «Грозные призраки жертв загнали его и его родичей в Гатчину и Царское Село, – указывал в своем обращении «К рабочим» Московский комитет РСДРП. – Сознавая свою неправоту, он укрылся в свое разбойничье гнездо, чтобы не слышать стонов избиваемых, не видеть крови на улицах…»
Однако и Гатчина не осталась в стороне от революционных событий.
11 декабря Гатчина была взбудоражена необычным событием. По центральным улицам города прошла демонстрация. Манифестанты, главным образом учащиеся, несли красные знамена, пели революционные песни, выкрикивали лозунги. В рядах сновали тайные агенты полиции, представившие позже дворцовому начальству списки активных участников демонстрации. Городские власти, напуганные открытым выступлением молодежи, бросили против нее Кирасирский полк. На Соборной улице солдаты-кирасиры разогнали демонстрацию.
Под напором революции в стране царское правительство изменило закон о Государственной думе, дав ей формально законодательные права. Однако система выборов в думу ограничивала доступ в нее рабочим и крестьянам, а в Гатчине, например, вовсе исключала их участие в голосовании. Из 16 тысяч жителей города правом голоса пользовались только 998 человек – домовладельцы, богатые квартиросъемщики из чиновников и интеллигенции, торговцы.
Разгромив
Гатчинский полицмейстер Кавтарадзе в начале 1906 года возбудил вопрос об увеличении штата городской полиции. Он требовал снабдить полицейских винтовками, чтобы «на случай беспорядков в городе иметь всегда под рукой готовый кадр чинов, который можно вывести против толпы». Дворцовый комендант Дедюлин выделил 20 тайных агентов, вменив им в обязанность изучать всех прибывающих в Гатчину «с точки зрения их политической благонадежности». К составлению списков «неблагонадежных» привлекли еще десять агентов-женщин.
В сентябре 1906 года секретным приказом штаба войск гвардии и Петербургского военного округа «для дел, возникающих по городу Гатчина с прилегающими к нему селениями, Лужскому уезду и южной части Гдовского уезда» был создан военно-полевой суд. В следующем месяце петербургский губернатор предписал дворцовому начальству в случае появления в Гатчине своих газет или журналов «обязать редакции их доставлять мне экземпляры сих изданий».
Выявив «неблагонадежных», полиция приступила к обыскам и арестам, которые вскрыли ряд фактов революционного движения в городе. Количество арестов увеличивалось с каждым годом. В 1906 году, например, при полиции содержалось 457 арестованных, в 1907 году – 572, в 1908 году – 620. Помимо этого, все важные арестованные передавались полицией в руки военно-полевого суда, Судейской палаты и других карательных органов.
Буржуазно-демократическая революция оживила пробудившуюся на рубеже XX века общественную жизнь города.
В Гатчине одно за другим стали возникать различные общества, влияние которых среди жителей, однако, было мало заметным. Созданное еще раньше (1900 год) общество «Просвещение» развернуло довольно энергичную деятельность. За четыре года было организовано 39 платных лекций и несколько экскурсий. Лекции читались о литературе и искусстве, истории и географии, астрономии и воздухоплавании. Экскурсанты посетили Путиловский завод и Пулковскую обсерваторию. Начали работать курсы иностранных языков и платные курсы по ликвидации неграмотности; последние сразу же потерпели неудачу: на них записалась лишь одна слушательница. К 1914 году число членов – учредителей общества сократилось почти втрое, а материальная необеспеченность заставила их прекратить всякую работу.
Двумя годами позднее «Просвещения» появилось общество любителей природы, занимавшееся популяризацией начал естественных и физико-математических знаний. Существовали общества любителей пения и музыки, пожарное и другие.
Благим намерением «противодействия чрезмерному употреблению спиртных напитков» задалось гатчинское отделение всероссийского общества трезвости, оформившееся еще в 1898 году. Первое время оно пользовалось успехом у беднейших горожан и приезжих крестьян. Впрочем, успех принадлежал не столько самому обществу с его воскресными «душеспасительными» беседами, сколько открытой им на Михайловской улице чайной, где за 18 копеек отпускались горячие обеды. Поэтому, когда в 1908 году поднялись цены на продукты и вздорожали обеды в чайной, число обедающих стало быстро сокращаться и вместе с ним увядать и само общество.