Вокруг света на мотоциклах
Шрифт:
После многих недель лихорадочной подготовки впервые у нас появилось время разобраться в своих чувствах. Мы скучали по женам и детям, нашей команде и – ничуть не меньше – по любимому гаражу на Шепердс-Буш. Ведь гараж этот – просто мечта: двери у него открываются прямиком на улицу, так что можно сразу заехать внутрь на мотоцикле. Там много места для всех наших ящиков с инструментами и стол, на котором раскладываются запчасти и экипировка. В гараже даже диван стоит, второй по счету, потому что первый Чарли забраковал – он был слишком маленький.
Чарли хотелось вернуться к обычной жизни – спасть после обеда, разглядывать карты и постеры на стенах с изображениями мотоциклов.
И вот теперь, после месяцев мечтаний о путешествии, пришла пора отправиться в пампасы, как называли неизвестные территории Джейми Лоутер-Пинкертон и его коллеги-военные. Но мы сильно нервничали, и трудно было понять, что именно чувствуем. Оставалось только повторять избитые фразы. Я говорил, прямо как Джон Уэйн в плохом вестерне, причем одно и то же: «Ничто нас теперь не останавливает – надо уезжать» и «Ничего иного не остается – уезжаем из этого городишки».
В поезде мы познакомились с другими туристами, я раздал несколько автографов и прочитал несколько SMS-ок от друзей с пожеланиями счастливого пути. И вот мы уже выбрались из тоннеля и поехали по автостраде через равнины Северной Франции. Дорога была приятной, снова вернулось ощущение почти безмятежного счастья; мили легко проносились под колесами. Мы и не заметили, как пересекли бельгийскую границу и прибыли в Брюссель, хотя наши загадочные системы GPS, в которые были вбиты совершенно одинаковые последовательности городов, опорных точек и пунктов маршрута, настаивали на другом пути. Чарли выбрал наугад отель, где мы успели уютно устроиться уже к раннему вечеру. Довольные, что первый день путешествия остался позади, и подивившись его легкости, мы сходили в душ, приоделись и отправились в город. Именно чего-то такого и хотелось восемь месяцев назад, когда план только-только появился: несколько часов езды по хорошим дорогам, легкий обед, еще парочка часов неутомительного пути, остановка пораньше, чтобы успеть осмотреть новое место. Мы очень надеялись, что так хорошо будет всегда.
Брюссель оказался удивительным: это вовсе не столица европейской бюрократии и чопорных буржуазных бюргеров, а очень даже современный город, похожий на спокойный и веселый Париж 15-20-летней давности, со множеством баров и толпами молодых людей, перекусывающих в уличных кафе. Мы бродили по узким улицам, засаженным деревьями авеню и красивым площадям, слушали уличных музыкантов, смотрели представления уличных актеров, грелись на солнышке и с нетерпением ждали ужина. Вдруг подъехал полицейский и поманил нас к себе. Мы испугались, что это очарование будет нарушено. «Эй, вы! Идите-ка сюда! – прокричал он из окна полицейской машины. – Да-да, вы! Сюда! Вы!»
Мы подумали о том, что могли что-то нечаянно натворить, и оба тут же почувствовали себя виноватыми. В первый же день большого путешествия привлекли внимание полиции! Репетируя про себя оправдательную речь – «Мы ни в чем не виноваты, и вообще только что приехали» – мы осторожно подошли к нему.
«Здрасьте! Мне так нравятся ваши фильмы! – сказал полицейский с сильнейшим акцентом. – Особенно „На игле“ – отличный фильм, да?»
Погуляв еще пару часов, мы наткнулись на церковь, зашли и поставили свечки. Чарли – за Телше, его сестру, умершую от рака восемь лет назад, а я – за наше путешествие и свою семью. Разглядывая достопримечательности и чувствуя себя праздными туристами, мы вышли на площадь, где два человека средних лет – саксофонист в берете и его загорелый седоволосый помощник с тамбурином – играли джаз. Повсюду были расставлены столики, люди потягивали пиво, и атмосфера была почти праздничной. Самое подходящее место для ужина. Но как только мы уселись, мне захотелось курить. Я бросил это дело около года назад и страшно боялся наступления такого вот момента. Сигарета – неотъемлемая часть имиджа мотоциклиста. Друг Макс посоветовал мне гипнотерапию, благодаря которой я и расстался с курением. Когда, еще до нашего отъезда, мне иногда хотелось сорваться, он периодически меня за это пинал. Когда в кафе вдруг захотелось покурить, я начал придумывать этому оправдания.
«Есть хочется ужасно, но думать могу только о сигарете. Еще первый день, ничего страшного пока не произошло, все идет как по маслу, а курить хочется – не знаю как!» – сказал я Чарли.
«А ты можешь ограничиться парой сигарет за ужином – и всё?» – спросил Чарли, который иногда курит только за компанию под пиво и живет без этого совершенно спокойно остальное время.
«Ну да, конечно, – ответил я неуверенно. – Постараюсь… Наверное, получится… Выкурю сегодня одну после ужина, и посмотрим».
«Так что закажем тогда?» – спросил Чарли.
«А давай сделаем вид, что мы уже поели – тогда я могу покурить прямо сейчас… Боже, что я несу? Сегодня сигарета – завтра героин. Уважительные причины? Да кому они нужны, когда сигареты совсем рядом».
«Да нет, все не так, ты сам знаешь», – сказал Чарли.
«Поживем – увидим. После ужина я выкурю одну „Silk Cut“, а дальше – как пойдет. Там видно будет».
«Там видно будет? – повторил Чарли. – Похоже, решение принято».
Во время тренировок по технике выживания в экстремальных условиях с Джейми Лоутер-Пинкертоном мы увидели много оружия, но за время путешествия увидели его гораздо больше – и далеко не всегда в столь надежных руках.
Впервые за много месяцев у нас появилось время спокойно посидеть и поболтать. Не нужно составлять никаких списков, смотреть карты, ломать голову над запчастями и мотоциклами. Вспомнив нашу первую встречу, мы заговорили о «Поцелуе змея» и людях, с которыми тогда работали. Потом, полностью довольные прекрасным вечером и хорошим сытным ужином, отправились в отель спать – ведь до этого было несколько бессонных ночей. Следующим пунктом нашего путешествия стал Нюрбургринг в Германии – Мекка всех фанатов гонок. Это место всегда будет ассоциироваться с жуткой аварией, в которую попал Ники Лауда. В 1976 году на Гран-при в Германии он врезался на своем «Феррари» в ограждение и чуть было не погиб, положив конец золотому веку этой трассы, но навсегда упрочив за ней репутацию самого протяженного, красивого и опасного кольца Гран-при из всех когда-либо построенных. Слушая музыку через наушники в шлемах, следуя велениям GPS, избавившей нас от необходимости обращаться к картам, мы неслись через равнины Восточной Бельгии. Погода стояла прекрасная, плоский ландшафт то и дело разрезали каналы и оживляли ветряные мельницы – старые сооружения, превращенные в жилые дома или современные электрогенераторные турбины. Через несколько часов Бельгия осталась позади, и началась Германия. Скоро мы свернули с автобана на дорогу, ведущую к гоночному кольцу. Это была воплощенная мечта байкера: затяжные широкие повороты, гладкий асфальт, лесистые холмы и долины по обе стороны. Сплошное блаженство при разумной скорости, и легкое щекотание нервов при быстрой езде. Постоянно попадались знаки, призывающие мотоциклистов следить за скоростью, – мы этому не удивились. Такая дорога сама просит врубить полный «газ», да еще и гоночный трек где-то рядом – многие начинают гонять уже на ней, что кажется вполне закономерным. Нам встретились десятки мотоциклистов на гоночных аппаратах, вдоль трассы стояло было много заправок, где продавалось высокооктановое топливо специально для гонок. Искушение немного пожечь резину было велико, но не очень хотелось попасть в аварию всего лишь на третий день пути. Когда мы заехали на парковочную площадку кольца, мне стало интересно: как долго протянет Чарли, до того как начнет проситься в заезд. Конечно, я и шлем снять не успел, а он уже сказал:
«Ну что, избавимся от скарба, купим билеты и пойдем погоняем?»
«А может, сначала поедим?» – предложил я.
ЧАРЛИ: Мы остановились в отеле «Линденхоф», фанаты Нюрбургринга называют его гостиницей Ренаты – по имени доброй и гостеприимной хозяйки.
«Нордшляйфе» – 20-километровое кольцо в Нюрбургринге, где раньше проводились соревнования серии Гран-при. Линденхофские ресторан и бар, доставшиеся от него в наследство Нюрбургрингу, неотделимы от истории самого кольца.
Их стены увешаны фотографиями гоночных машин, металлическими пластинками от их производителей и флагами мотоклубов. Они залеплены рекламными наклейками моторных масел и марок бензина, всевозможными дипломами и сертификатами, дорожными знаками, рекламой производителей аксессуаров, всяческими трофеями и картами треков – настоящий храм поклоняющихся авто– и мотогонкам.
Несколько дней мы провели в Уэльсе, практикуя навыки езды по бездорожью. Это должно было добавить уверенности в собственных силах, но Эван, например, после них нервничал еще больше.