Вокруг света на мотоциклах

МакГрегор Эван

ЧАРЛИ: После «Церкви на Костях» мы расстались с Рассом и Дэвидом и двинулись дальше в обществе Клаудио. Он пока еще чувствовал себя неуютно на большом BMW, хотя и оказался прирожденным мотоциклистом. Клаудио совершенно не стоило волноваться из-за прав: с места он рванул как ракета и тут же скрылся из виду в облаке пыли.

Мы остановились пообедать на красивой средневековой площади, такой картинно-прекрасной, будто ее перенесли сюда из Диснейленда. Я и Эван бродили по этой площади, разглядывали разрисованные витрины магазинов, останавливались у рыночных лотков, а Клаудио нас тем временем потихоньку снимал. Дело было сделано за считанные минуты. С огромным облегчением мы выяснили, что втроем справляемся со съемками без

проблем: просто и быстро.

Потом мы несколько часов пересекали долину, где вдоль дороги текла река с крутыми берегами, и то и дело встречались заброшенные фабрики и заводы. Потом пошла дикая гористая местность к северу от Брно под названием Моравский карст, а за ней – подъем к пещерам Пунква в долине Пусты жлеб. На этой территории находится более тысячи пещер, и она занесена в список объектов, признанных Всемирным Наследием. Чехию стоит посетить хотя бы ради пещер Пунква. Это нечто!

Мы сели в лодку и поплыли в пещеры совершенно одни, потому что день подходил к концу. Где-то час наша компания, разинув рты, разглядывала беспорядочные нагромождения сталагмитов и сталактитов, споря, какие из них свисают с потолка, а какие растут от земли. Потрясающее по масштабу и красоте место. Слушая рассказы гида о том, что этим пещерам триста миллионов лет и что сталагмиты подрастают на один миллиметр за тридцать лет, мы зашли далеко вглубь горы. Передвигаясь по узким проходам между нагромождениями горной породы, мы прошли через вход, потом спустились вниз по короткой тропинке и оказались в самом невероятном ущелье. Оно было огромное, полностью заросшее зеленым мхом и лишайником, и в некоторых местах лежал снег – здесь был свой особый микроклимат. Далеко справа из скалы вытекал ручей, образуя большое озеро. Изумительное зрелище, как картинка из «Властелина колец» или, по словам Эвана, «как у Джаббы Хатта в заднице». Какое-то время мы стояли, приобнявшись, и молча смотрели, совершенно сбитые с толку, стараясь впитать в себя всю эту красоту.

Ущелье было 135 метров высотой, около 180 метров шириной и почти полностью закрытым – только на самом верху имелось маленькое отверстие, через которое сюда проникал свет. Вокруг «окошечка» росли сосны, и их силуэты вырисовывались на фоне неба. Нам рассказали местную легенду. Однажды по горам над ущельем шла ворчливая мачеха с двумя пасынками. Мачеха всю дорогу пилила парней, и когда им это надоело, они подвели ее к краю ущелья и столкнули вниз. С тех пор оно называется Мачехина пропасть.

Заночевав в туристической гостинице в одной маленькой деревушке и проехав через местность, напомнившую Эвану Пертшир, мы добрались до словацкой границы, где и встретились с нашей командой. «Mitsubishi Shogun» Дэвида и пикап Расса, тоже «Мицубиси», окрещенные как «Воин» и «Зверь», были припаркованы у здания таможни. Не успели мы слезть с мотоциклов, как к нам подбежал Расс.

«Вы таможенную книжку на въезде проштамповали?» – проорал он.

«Нет», – ответил я. «Точно?»

«Точно. Мы просто так проехали».

«Да-а, добавили вы мне головной боли, – сказал Расс. – Вы не представляете, насколько это важный документ!»

«Мы простые туристы, – ответил я. – Уж если мы смогли въехать в страну без этой печати, то и выехать должны суметь».

«В том-то и дело, что нет. Эта книжка – страшно обязательная штука. С законами шутить себе дороже, понимаете? Уж поверьте мне, так нельзя!»

Расс был в жуткой панике, он ругался и не договаривал фразы: «…я на этом раньше попадался… это всё… сейчас узнаю… надо позвонить в штаб и спросить, что делать… а то мне уже хочется…»

«Расс, в чем дело? – спросил я. – Давай-ка успокойся, ладно? Мы позвоним куда надо. Не будем пока ничего предпринимать. Как только во всем разберемся, тогда и будем действовать».

Все шло так хорошо до встречи с ними! На самой границе, где по определению нужно вести себя как можно скромнее, мы вдруг оказались в центре скандала. Оказывается, при въезде в Чехию надо было поставить печать в таможенной книжке. Такая печать гарантирует, что в этой стране мы не продадим ничего из оборудования. Нас никто не предупредил, а сами мы про нее забыли.

Рядом метался Дэвид, в ярко-красном жилете, с рацией на ремне и выражением ужаса на лице, привлекая к нам всеобщее внимание. Хотя мне и Эвану больше всего хотелось просто потихоньку покинуть страну.

Пока Эван грыз орешки, а я поправлял сумки на мотоцикле, Расс разносил нас по поводу этой книжки. В конце концов, мне это надоело.

«Слушай, Расс, – сказал я. – Успокойся уже. Ты так распсиховался, нам же гораздо лучше сохранять спокойствие. Хватит».

Расс совсем озверел. «Раз так – сами разбирайтесь!» – рявкнул он и свалил.

Дэвид тоже выглядел паршиво. Он только что говорил с одним дальнобойщиком, который проторчал на границе пять часов. «Нет уж, хрен вам, пять часов мы ждать не собираемся», – заявил Дэвид, словно у нас был выбор. Он стал куда-то звонить по мобильнику и тут увидел, как Расс направился к таможенникам. «Только таможенную книжку им не показывай! – прокричал он ему вслед. – Вот уж попали так попали…»

Расс не остановился, он был явно очень зол на меня. В чем-то он, конечно, был прав, но в то же время всегда есть способ решить проблему. Пересечение границы – процесс сам по себе небыстрый, так что нужно дать ему возможность идти своим чередом. Беготня Расса и Дэвида этому не способствовала, как и их стремление все заснять: Дэйв не отпускал от себя Джима с камерой. «Джим, иди-ка сюда! Я тебе что-то скажу!» – кричал он. И потом в камеру: «Я с ребятами… „Долгий путь вокруг света“… Мы на границе…»

Все действовали слишком уж активно. Нам с Рассом явно нужно было разобраться между собой, но я был уверен: все само образуется, когда он немножко успокоится. Мы с самого начала знали, что в Европе все пройдет очень спокойно и без серьезных событий, а самое интересное начнется по мере продвижения на восток. Зачем искусственно создавать кризис и суету, когда дорога сама потом утолит нашу жажду приключений и подарит фильму динамику?

Вскоре вопрос был улажен. Нас заметили пограничники – не заметить поднятую суматоху было трудно – и спокойно проверили документы. Мы заплатили небольшой штраф за отсутствие печати в таможенной книжке – и все. Уже через пятнадцать минут были в Словакии. Много шума из ничего. Мы еще раз убедились, что в сложной ситуации главное – сохранять спокойствие, и она сама разрешится.

ЭВАН: Я понимаю, что пересечение границы занимает какое-то время, и готов потерпеть; мне только не нравится тратить время зря. Через два часа езды по Словакии я впал в мрачное расположение духа, меня стали дико раздражать всякие дурацкие мелочи типа болтовни по радио и подначек Чарли. Наверное, мне просто нужно было передохнуть, побыть одному, позвонить жене, чтобы хоть ненадолго разбавить этим нашу чисто мужскую компанию. Я и в лучшие свои времена не очень-то любил, когда надо мной подшучивали, а тут эти шуточки меня совсем стали убивать. Очень хотелось к Ив и дочкам. Не закончилась еще и первая неделя путешествия, а я уже по ним истосковался, чувствовал себя одиноко и уныло, раздражался по пустякам, а вера в себя – так та вообще упала до нуля. С каждой новой страной я все больше изнывал от тоски по дому. Ко всему прочему, еще потерялась розовая пластмассовая мыльница, подаренная Кларой. Из-за этого я совсем сник. А может, просто пришла пора поесть.

Когда мы въехали в город, где собирались остановиться на обед, я сверился с GPS. Было как-то странно. Она должна была показывать направление на перекрестках, а вместо этого там была прямая до следующего пункта маршрута, куда мы собирались попасть к вечеру. Даже если бы впереди лежал лес, GPS предложила бы ехать сквозь него.

Тут до меня дошло, что кто-то включил внедорожный режим – вот она и показывала дорогу, как с высоты птичьего полета. Ну, слава богу. Разобрался наконец-то, почему GPS задавала такие странные направления. Завидев Чарли, я помахал ему, чтобы он остановился, и предложил сделать перерыв.