Вокруг света на мотоциклах
Шрифт:
Я не очень успокоился, но делать нечего – залез в мешок и задремал, но скоро проснулся от какого-то шебуршания и трепыхания вокруг. Это ветер гулял по верхнему слою спальника, хотя я был уверен: меня со всех сторон окружают скорпионы. Было предчувствие, что утром я проснусь и услышу, как Эван кричит: «Чарли! Не двигайся! На твоем спальнике везде скорпионы!» Так я и лежал, понимая всю нелепость ситуации и все равно стараясь не шевелиться. Наверное, я слишком много плохих фильмов смотрел. Уснуть мне удалось только в полвторого ночи. В полчетвертого я снова проснулся – захотелось в туалет. Я выбрался из мешка и отошел от лагеря на приличное расстояние. И только присел на корточки, как мимо прополз паук размером с тарелку – я чуть не умер от страха. Господи, боже мой! Некоторые созданы для походной жизни, а другие – нет, и все тут.
ЭВАН: Решив добраться до российской границы за 36 часов, мы ехали по разбитым дорогам от рассвета до заката. В наших планах, придуманных на Шепердс-Буш, ничего не говорилось о бешено шпарящем полуденном казахском солнце. Мы пили воду литрами, чтобы не допустить обезвоживания организма и не заснуть. К шести часам вечера перед нами возник Учарал, место предполагаемой стоянки. Но вместо этого мы решили ехать дальше до Аягуза, города к востоку от Учарала, и снова погнались за собственными тенями. Это было прекрасно, я словно впал в транс. В такие моменты езда через Центральную Азию казалась очень легкой. «Эван, ты куда?» – звучал у меня в голове голос.
«Да вот хочу на мотоцикле попутешествовать».
«Это надолго?»
«Нет».
«А куда ты поедешь?»
«Подумываю вот насчет Центральной Азии».
Было здорово, и я совсем забывался. Мысли улетали, и только через какое-то время мне в голову приходило, что тут пустыня и мы едем на больших мотоциклах к российской границе. Я чувствовал себя в своей стихии, словно был рожден специально для того, чтобы ехать на этом BMW вокруг света. В Аягуз мы прибыли в десять вечера, когда солнце уже давно село. Еще в начале дня Клаудио на полном ходу заехал в огромную яму и погнул переднее колесо. После этого колесо намотало 750 км, и я боялся, как бы оно совсем не поломалось. Но времени останавливаться и переживать не было. Отчаянно желая получить, наконец, постель и душ, мы сдуру позволили нашим старым добрым друзьям-полицейским проводить нас до места. «Следуйте за нами», – сказали они, а мы слишком устали и не нашли сил спорить. Показав, что нам надо поспать, мы попросили показать гостиницу. Вместо этого нас привели на городскую площадь, где была установлена сцена и готовились какие-то развлекательные мероприятия. Мы снова столкнулись с проблемой излишнего гостеприимства. Люди столько всего организовали! Это было очень приятно и любезно с их стороны, но больше всего нам все же хотелось путешествовать спокойно и анонимно. Чтобы никто не дергал в конце долгого дня за рулем, когда больше всего хочется отдохнуть. Это была наша последняя ночь в Казахстане, и отказываться от концерта было невежливо. Пришлось остаться. Сначала парень с балалайкой спел пару песен в стиле, чем-то напоминающем Билли Брагга или какого-то революционного певца, потом вышли две сестры в длинных платьях, потом молодой человек в сером костюме исполнил что-то вроде казахского техно, и потом выступил еще один человек в тюрбане. Пока шел концерт, вокруг собралась небольшая толпа, и все закончилось раздачей автографов и фотографированием со всеми желающими.
После этого началась беготня по городу в поисках места, где можно заночевать. В конце концов мы оказались в доме, который, по нашим подозрениям, принадлежал местному губернатору, хотя наверняка мы этого не узнали. Изо всех сил мы старались дать понять четырем полненьким казахским женщинам, которые хлопотали вокруг, что хотим только переодеться и лечь спать. Но пока нас водили из одной комнаты в другую, в дом приходило все больше и больше людей, желающих на нас посмотреть.
«Где мы будем спать? – спросил Чарли у одной из этих женщин. – Если можно, мы хотели бы переодеться и помыться».
«Одежда?» – переспросила женщина.
«Да. Мы ее весь день не снимали, – ответил Чарли нерешительно. – Не знаю, правильно ли я вас понимаю».
«Подождите, пожалуйста». Женщина ушла, потом вернулась. «Хотите спать здесь? За сумки не волнуйтесь».
«Но где именно мы будем спать?» – еще раз попытался уточнить Чарли. Я был восхищен тем, как терпеливо он не дает этим женщинам забыть о том, что мы ищем местечко для ночлега.
«Ты молодец, Чарли, – сказал я. – Настоящий дипломат. Вылитый принц Чарльз». Женщины переговорили о чем-то по-казахски. «Вот ваша комната», – сказала одна из них.
«О'кей, отлично, большое вам спасибо» – сказал Чарли, энергично кивая и кланяясь. «Спасибо вам, – ответила женщина. – А теперь пойдемте в сауну». Шел уже первый час ночи, но мы не осмелились возражать. Мы переоделись, после чего дали отвести себя в сауну, где нас поджидали еще три казахские женщины. Все было совершенно невинно, это просто местные законы гостеприимства, но мы не мылись уже три дня и хотели обойтись без наблюдателей.
«А сейчас я закрою дверь, – сказал Чарли женщинам у дверей. – Пока, пока». Снаружи послышались смешки, и нас оставили париться в тишине.
Когда мы покинули сауну, уже был приготовлен ужин из четырех блюд. Меня посадили во главе длинного стола, слева сел человек средних лет в очень элегантном костюме. «Наверное, это сам губернатор», – прошептал Чарли.
На столе стояли блюда, которыми мы питались на протяжении всего пути через Казахстан: шашлык, тушеная баранина, икра, копченая рыба, разные салаты и гора булочек. И только я подумал, что нам все-таки удастся уехать из Казахстана, не попробовав традиционной овечьей головы, как открылась дверь и вошла женщина с огромным блюдом в руках.
Голову эту сначала вываривают, чтобы остался только тонкий слой рыхлой сероватой плоти, похожей на переваренный жир. Не зная, что делать, я решил сказать тост.
«Сегодня наша последняя ночь в Казахстане, и я уверен, что ее мы не забудем никогда, – сказал я, подняв свой стакан с водой. – Спасибо вам большое за ваше гостеприимство и за радушный прием в этом доме».
Потом губернатор провозгласил ответный тост на казахском, выпил рюмку водки и, повернувшись ко мне, предложил отведать овечьей головы.
«А как это делать? Я не знаю, как ее есть, – ответил я. – Может, вы мне покажете».
Повернувшись к Чарли, я сказал: «Что ж, не повезло: из Казахстана, не попробовав овечьей головы, мы не уедем. А я-то надеялся, что получится…»
Ситуация казалась забавной, этот странный деликатес меня заинтриговал, но Чарли, похоже, беспокоился всерьез. «Пусть сначала они сами попробуют, а то вдруг это розыгрыш какой-нибудь», – сказал он.
«Похоже на… – сказал я, положив ломтик жирного мяса в рот. – Вообще-то, не так плохо». «Ты слишком громко ее жуешь. Она точно ничего?»
Хозяин тем временем разделывал голову: можно было есть все, что внутри, даже внутреннюю часть ушей. Чарли улыбался и вежливо кивал, но пробовать отказался. К счастью, хозяин не обиделся. Они решили, что это забавно, но не грубо.
В конце концов мы все же легли спать – перед последним этапом пути через Казахстан это было нужно нам больше всего. На следующий день утром мы успели заехать на золотой прииск и потом поехали в Семей, который находится совсем рядом с российской границей. В нескольких милях к юго-западу от Семея, больше известного под старым названием Семипалатинск, в советские времена было испытано более 450 ядерных боеголовок. Надолго в этих местах задерживаться определенно не хотелось.