Волчара
Шрифт:
– Монтень? – с преувеличенно умным видом поинтересовался я и продолжил отеческим тоном. – Похвально. И знакомо. Как же, как же. «Пособие по компьютерам для начинающих». Читал-с. Хорошая книга.
Девушка подняла на меня глаза, но осталась невозмутимой.
– Вы ошиблись. Это другая книга. «Учебник хорового пения для глухонемых».
Я удивленно вскинул голову.
– Не может быть, чтобы я ошибся. Какая досада. А там хотя бы написано, что меня зовут Родион?
И меня вдруг понесло.
– Знаете, я родился в глухой армянской деревне, а там по традиции любили давать детям имена, происходящие от звучных и непонятных иностранных слов. И настоящее мое имя Аккордеон. В честь музыкального инструмента, который дед притащил в качестве трофея с войны. А затем судьбе было угодно, чтобы моя семья перебралась в Подмосковье и жила в поселке рядом с аэродромом. А там, знаете ли, все время шум и грохот. То взлеты, то посадки. Поэтому местный народ и стал маленько глуховат. Вот они меня-то по приезде как-то и спросили:
– Парнишка! А звать тебя как?
Я и говорю:
– Аккордеон.
– Как-как?
– Да Аккордеон же.
– А-а, Родион. Понятно. Это по-нашему, – сказали местные. – Значит Родька будешь.
А я даже обиделся. Вовсе я не Родька, если уж на то пошло, а Аккордик. Но так и остался Родионом.
Девушка терпеливо слушала этот бред, но в конце не удержалась и улыбнулась.
В этот момент Олигарх закончил свой разговор, и Тимур немедля к нему обратился:
– Наум Яковлевич! Вы ведь уже знакомы с моим заместителем Родионом Николаевичем. Он, несмотря на свои молодые годы, уже многое успел сделать для нашей фирмы.
И Тимур, как будто я какой– то манекен, а не человек, указал на меня рукой.
Олигарх в ответ индифферентно посмотрел и кивнул.
– Вы там мне что-то по телефону намекали на дорогу в Сибири. Так давайте, докладывайте, – сказал он и снова бросил на меня изучающий взгляд. – Кстати, девушка, с которой вы сейчас пытались заигрывать, молодой человек, моя дочь Нина.
«Вот– те на… Пококетничал», – подумал я. Мне было известно, что у него есть дочь, но кто же знал, что он с собой потащит ее сюда.
Докладывал я по– военному. То есть быстро и четко, но маловразумительно. Я не скрывал проблемы строительства дороги вдоль реки Ужа, но и не вдавался в детали, которые и сам не понимал. Олигарх в раздумьях заходил из угла в угол. Я, кстати, тоже люблю думать расхаживая. А еще я не раз видел, что и Тимурчик грешит тем же. И вдруг представил, как мы все трое расхаживаем по кабинету, как молекулы в броуновском движении, а девушка Нина в это время читает Монтеня. Настоящий театр абсурда.
– Дайте мне карту России, – неожиданно попросил Олигарх.
– Смотрите, – сказал он, ткнув в нее пальцем, – это ваши связанные с рекой Ужой Нежинск и Уганск. И губернатор края там Грищенко. А это – Петрогорск и Кмышев, находящиеся в ведении уже другого губернатора, Эрдмана. Эти два города с географической точки зрения практически параллельны нашим, но только километров на двести южнее.
Мы с Тимуром с умным видом таращились на карту. Ну и что?
– Вы вряд ли об этом знаете, хотя наверняка до вас доходили слухи, что на федеральном уровне зреет и практически уже созрел проект строительства трансконтинентальной трассы, пересекающей всю страну. Однако полагаю, вам вряд ли известно, что она пройдет через Петрогорск и Кмышев. И строить ее должны начать уже в конце этого года. С двух концов, востока и запада. И, таким образом, через несколько лет она приблизится к этим городам, которые торжественно примут эстафету строительства. – Олигарх помолчал. – Вы можете задаться вопросом, какое это отношение имеет к нам? Может, и никакого… Но, если подумать, мы ведь тоже не лыком шиты и способны, со своей стороны, сделать некий финт ушами. Возьмем и вложим деньги в «Сибирские дороги», чтобы начать строить пока находящуюся вне интересов федералов параллельную трассу через Нежинск и Уганск. Но только уже сейчас, а не потом. А затем через какое-то время заявим, что имеем готовую европейского уровня дорогу, которую намного проще ассимилировать в федеральный проект, только чуть изменив направление идущих с востока и запада ветвей, чем начинать с нуля трассу Кмышев-Петрогорск. А преимущества включения нас в федеральную дорогу, как я полагаю, вам очевидны. И тогда даже чрезмерные затраты воздадутся нам сторицей. – Олигарх усмехнулся. – Также очевидно и то, что может подняться большой хай.
Наум замолчал, а потом неожиданно подошел к Нине и совершенно не по– олигарховски поцеловал ее в макушку. Похоже, большой папа души не чаял в своей дочке. А та в ответ совершенно по– домашнему, как кошка, потерлась щекой об его руку.
– А что, господа хорошие, по этому поводу мне скажете вы? – обратился он к нам.
Тимур, собираясь с мыслями, слегка замялся.
– Видите ли, Наум Яковлевич! Живи мы в другом государстве, я бы стопроцентно с вами согласился. Но это – Россия. А наша родина все еще, несмотря на уверения, не вошла в стадию спокойной и скучной стабильности европейцев. Поэтому я в делах стремлюсь к осторожности и стараюсь избегать сделок, в которых выгода рассматривается как дальняя перспектива. А пока не вызывает сомнений только одно. Принимая положительное решение, мы в первую очередь вынимаем из своего кармана немаленькие деньги в надежде их вернуть, да и еще заработать. Однако удастся ли нам это сделать, – Тимур развел руки в сторону, – будет решать конъюнктура. И российская, а не какая-либо иная. Я даже не имею в виду финансовую и юридическую стороны. А то, что определяет конечный итог. Другими словами, то, какой губернатор в нужное время окажется повлиятельней и пооборотистей, останется ли федеральная власть достаточно сильной, когда придет другой президент, или, к примеру, в какой степени будут сильны сепаратистские настроения в стране и т. п. Русский человек загадочен. Но только в силу непоследовательности своих решений. А посему, будь это в моей власти, я бы ввязываться в это дело не стал.
Закончив, Тимур облегченно вздохнул и пригубил виски.
– А вы что думаете, молодой человек? – Олигарх обратился ко мне.
Это был момент, которого я ждал.
– Мне сложно выступать после своего начальника, – притворно скромно начал я. – Можно и довыступаться. – Оба начальника улыбнулись. – Но мне, в принципе, совершенно понятна позиция Тимура Арсеньевича. Более того, с большей частью сказанного я совершенно согласен.
– Но, кажется, есть и «но», – не без иронии в голосе вклинился Тимур.
– Да, Тимур Арсеньевич. Не обижайтесь. Может, это просто свойство молодости, но на некоторые вещи я смотрю по– другому. Я верю в перспективу и даже вне связи с общефедеральным проектом не скинул бы полностью со счетов возможность выгодности сделки с «Сибирскими дорогами», даже если построенный автобан останется лишь достопримечательностью местного значения.
– Объяснитесь подробнее, – попросил Олигарх.
Я на мгновение запнулся. Я не готовился произносить длинную речь. Хотя, если не касаться мелочей, говорить о преимуществах проекта было легко. Да и выбора у меня не было. Я уже успел высказать несогласие с мнением Тимура и перекрыл себе путь назад. В итоге полуэкспромтом у меня получился целый рекламный ролик по типу бендеровского про Нью– Васюки. Но хорошего качества.
Я посмотрел на Олигарха. Его взгляд был одновременно и насмешлив, и благосклонен.
– Да– а, Тимур, – протянул он. – Похоже сегодня не твой день. Я думаю, фирме настало время поближе познакомится с «Сибирскими дорогами».
Он сказал еще несколько ничего не значащих нейтральных слов и ушел, забрав с собой свою умненькую и хорошенькую дочурку.
В кабинете повисло молчание. В конце концов, я наигранно бодро вскочил со своего кресла и сказал, что возвращаюсь к себе. Тимур равнодушно пожал плечами.