Волчата голодны всегда
Шрифт:
– Я сам ничего не понимаю. Ты только успокойся и положи этот прибор. Ты же знаешь, я предан тебе как собака, ведь это я помог тебе убить родителей, – воззвал к остаткам его разума перепуганный Кузьма.
– Убить? – продолжало трясти Николая. – Я же тебе говорю, это был мой отец. Я его голос узнаю из тысячи!
– Надо было тебе ехать со мной, тогда бы ты сам увидел, как тела отправились под воду, – немного успокоившись, управляющий начал осмысливать случившееся.
– А ты долго оставался на этом месте? – стал уточнять парень.
– А зачем, чтобы
– А если отец пришел в себя и выплыл? – затрясся Ник.
– После яда? – с сомнением покачал головой мажордом.
– А где он, оставшийся яд? – вспомнил Николай. – Надо его состав проверить; может, срок годности подвел?
– Кто же хранит улики? – удивился кандидат в мэры.
В этот момент мобильный снова неприятно завибрировал.
– Вот, пожалуйста, – побледнел Малахитов, взяв телефон в руки. – Опять отец. Поговори с ним сам.
– Алле! – с некоторым опасением вступил в разговор Кузьма.
– Кто это? – раздался голос старого хозяина.
– Это я, Кузьма, управляющий. – Мажордом для Ника включил телефон на громкую связь.
– А, это ты, Обносов, – сухо отреагировали знакомые тембры голоса. – Что, на мое место метишь? Для этого меня убить пытался? И ты, сынок, на отца с матерью руку поднял… Как после этого живешь? Не страшно? Чего молчишь? Ты же слышишь меня по спикерфону.
– Я? Я ни в чем не виноват, – выдохнул испуганный сын.
– Я тоже ни в чем не виноват, что вы, Иван Николаевич, как можно такую напраслину возводить, – сбиваясь, затараторил Обносов, вторя своему молодому подельнику.
– Ждите, скоро вы почувствуете, что такое расплата, – перебил его Малахитов-старший.
– А где вы и как Лида? – попытался выхватить побольше информации Кузьма, но телефон мэра запищал короткими гудками.
– Ну, что теперь скажешь? – нетерпеливо спросил Ник.
– Да, похоже на хозяина, – констатировал озабоченный управляющий. Затем он спохватился: – Но ведь я сам его труп сбрасывал с лодки. Может, этот телефон выпал из одежды Ивана, когда я его грузил в машину, а потом выгружал, и в лодке… Наверное, кто-то нашел телефон. Лодку я брал со станции проката.
– Тогда как ты объяснишь голос отца? Ты же слышал, – с надеждой продолжал допытываться Ник.
– В телефоне были сохраненные данные; нашедший мог понять, кому он принадлежал, вот и решил над нами посмеяться, – вымучивал подходящее объяснение Обносов.
– Посторонний не обвинил бы нас в убийстве, – сказал Николай, снова погружаясь в уныние и страх.
– Надо усилить охрану, – подумал вслух мажордом.
– Я завтра поеду на генетическую экспертизу, – вспомнил Николай Малахитов. – Если она подтвердит, что найденные тела принадлежат моим родителям, то этот звонивший – именно тот человек, о котором ты говорил.
– А если нет?
– А если нет, то нам конец, – задрожал голос у Ника. – Ты же знаешь моего отца, он нас с тобой порвет на кусочки.
– Это точно, – сдавленно подтвердил Кузьма.
На прощание было решено подключить адвоката Борисенкова, чтобы тот придумал комплекс защитных мероприятий и помог пролить свет на эту ситуацию.
– И возьму у телефонного оператора выписки по звонкам с телефона твоего отца, – перед тем как выйти за дверь, пообещал Обносов, – может, там что-нибудь подскажет нам об этом шутнике.
После его ухода Ник почувствовал себя немного лучше. Первый шок прошел. Вместе с окончанием действия наркотика пришло и понимание, что живых мертвецов не бывает, а значит, это чья-то злая шутка. Он поднялся к комнате Анжелы и отпер дверь. Девушка читала книгу. Он закрыл дверь на ключ, спрятал его в карман и присел на край кровати.
– Ну как, ты надумала?
Анжела молчала. Он придвинулся к ней ближе и заигрывающим движением погладил ее по ноге. Девушка отдернула ногу, словно к ней прикоснулась лягушка.
– Раз ты такая нерешительная, я сам за тебя буду решать. – Отвергнутый Малахитов чувствовал, что его снова переполняет злоба.
– Отпусти меня, и я никогда ни в чем тебя не упрекну, – попыталась вновь достучаться до его сердца девушка. – Хочешь, я уеду из города?
– Беременной? Нет! – отчеканил Малахитов, и по его взгляду Анжеле стало ясно, что он уже принял какое-то решение.
Выйдя от девушки, Ник позвонил начальнице управления социальной службы города Седовой, которая курировала и здравоохранение Хромовска.
– Мне нужно срочно встретиться с главным врачом роддома по личному делу, – сказал Малахитов.
– Что нужно? Младенец для усыновления или маленький донор? – с готовностью осведомилась жадная до денег дама.
– Наоборот, нужно сделать срочный принудительный аборт, так, чтобы не было вопросов у персонала. – Николай знал, что ей можно доверять разные тайны, так как она уже втянута в криминальные схемы продаж недвижимости несовершеннолетних.
– Девушка, наверное, наркоманка? – предположила Седова.
– Почему наркоманка? – не понял Ник.
– Потому, что нужно определить формальное показание к аборту для медкарты, – пояснила искушенная в разных сомнительных делах женщина.
– Ну да, значит, наркоманка, – определил дальнейшую судьбу Анжелы Малахитов.
Георгий уже собирался идти в школу, как ему на телефон пришло эсэмэс. Сообщение было от Анжелы. «Я сейчас вспомнила, как ты обрадовался, когда узнал о том, что я жду ребенка. А ведь, по сути, ты мне чужой парень. Спасибо!» Георгия бросило в жар. Это был жар оживающей надежды – ведь молодой человек сумел прочитать между строк сообщение, что у Анжелы с Малахитовым не все в порядке. Он побежал в школу, чтобы узнать у Ника об Анжеле. Однако Малахитова в школе не было. Федор с удивлением бросал взгляды на своего друга, который ерзал все уроки, однако, будучи воспитанным, не лез к нему с расспросами. К большой перемене в классе наконец появился Малахитов. Вокруг него сразу сгрудились одноклассники, выясняя события прошлого вечера и подробности ареста командиров восставшей молодежи.