Волчата голодны всегда
Шрифт:
– Ты чего? – Голос девушки дрожал от недоумения и страха.
– Ты почему такая потная? – недоверчиво спросил он, все еще думая о том, где бы мог спрятаться мажордом.
– Когда люди делают зарядку, они обычно потеют, – пролепетала сбитая с толку Анжела, не сводя взгляда со страшного меча в руке Николая.
– А где Обносов? – Ник кинул взгляд под кровать, на единственное не проверенное им место.
– Он мне не подотчетен, – сердито ответила девушка, которая наконец поняла, что наблюдает необоснованный приступ ревности у своего молодого человека.
Малахитов начал успокаиваться, но неожиданно до его слуха донесся шорох. Звук шел из-под кровати. Ник моментально запрыгнул на кровать.
– Вылезай, гнида. – Он поднял меч, готовый поквитаться со своим обидчиком.
– Николай, что с тобой, ты меня пугаешь. – Анжела поняла, что такое поведение наверняка спровоцировано принимаемыми наркотиками.
– С тобою, шлюха, я поговорю после того, как прикончу эту тварь. – Бледный и решительный, он внушал Анжеле настоящий страх.
До уха Николая донеслось характерное кряхтенье Обносова. Где-то посредине кровати. Он поднял меч острием вниз и, определив примерное местоположение управляющего, проткнул кровать насквозь. Снизу раздался истошный скулеж.
– Там же Ленин! – испугалась Анжела, вспомнив, что во время занятий к ней в комнату забежал домашний любимец – спаниель по кличке Ленин.
Она заглянула под кровать и с ужасом и слезами побежала в ванную. Николай, еще не веря в случившееся, нагнулся вниз. Под кроватью, приколотый мечом, словно бабочка, харкал кровью старый пес Малахитовых. Последнее живое существо, которое напоминало ему о родителях. Николай сел на кровать. В голове было только одно желание – «догнаться» очередной дозой. Однако он вспомнил про Анжелу и, сделав над собой усилие, пошел к девушке вымаливать прощение.
– Анжел, прости меня, у меня от ревности просто крышу снесло. – Зайдя в ванную, Николай попытался обнять девушку, но та отодвинулась от него.
– Жалко Ленина, – признался Николай, – Кузьму было бы меньше жалко.
– Совсем ты от наркотиков невменяемым делаешься, – не приняла его шутки Анжела. – Все тебе измены мерещатся: то с Георгием, теперь вон с Кузьмой Сергеевичем…
Николай, понимая, что просто так он прощения от девушки не получит, рассказал о том, как застал Кузьму со своей матерью.
– А отец знал? – удивилась девушка.
– Нет. Если бы узнал, то не было бы сейчас у нас мажордома, – уверенно заявил Ник.
– Ты, наверное, переживал сильно? – Девушка уже поняла страхи молодого человека и немного успокоилась.
– Да нет, – честно признался Николай. – Я тогда подумал, как это использовать в свою пользу. Ведь женщины во многом похожи.
– Извини, но я не твоя мама; если я тебя разлюблю, то прямо скажу, а так не буду.
– Откуда мне это известно? Какие у меня гарантии твоей верности? – усмехнулся Николай.
– Ты хочешь гарантий? – удивилась девушка. – Ты мне не веришь?
– Я после измены матери никому не верю.
– Ну, так я тебе представлю гарантию, – спровоцированная его словами, решилась рассказать про свою тайну Анжела.
– Вексель, залог, банковское поручительство? – иронизировал Малахитов.
– Нет, намного значимей… – собралась она с духом. – У нас будет ребенок.
Возникла пауза. Ироническая улыбка так и осталась на губах молодого человека, который никак не мог «переварить» полученную информацию.
– Надеюсь, ребенок – твой ребенок – будет моей тебе гарантией, – стала волноваться девушка, которая не могла прочитать его реакцию.
– Ребенок? – осипшим голосом наконец произнес Малахитов.
– Ну да. Ты рад, скажи, ты рад? – все больше волновалась она, пугаясь его заторможенности.
– Рад?! – наконец взорвался Малахитов. – Это не то слово, я в шоке! Ты меня ставишь перед фактом и еще спрашиваешь? Такие вопросы нужно обсуждать заранее!
Он недобро посмотрел ей в глаза, словно уличил ее в духовной измене. Как будто его постигло самое большое разочарование в жизни.
– А что обсуждать? Ты же говоришь, что любишь меня? – сжалась в ожидании новых обвинений девушка.
– При чем тут это?! – Малахитов, нервно вскочив с места, выбежал из помещения, оставив Анжелу опустошенной и полной отчаяния.
Капитан Фролов хорошо продумал встречу с обвиняемым Хлыстовым. С утра он побывал у его молодой сожительницы и как мог расположил ее к себе, убеждая девушку, что он не верит в виновность Дмитрия. В этом ее нетрудно было убедить, поскольку Екатерина Смирнова считала, что лучше ее парня просто нет человека. Практически под диктовку капитана девушка написала любимому письмо, которое Фролов обещал доставить адресату сегодня же. Кроме этого, от своих коллег – оперативников он получил очень ценную информацию о занятии группы Хлыста торговлей наркотиками и об их серьезном конфликте с главным поставщиком наркоты. Но самое главное, еще до официального заключения экспертизы он уже имел результаты экспресс-анализов. С таким багажом аргументов он рассчитывал вывести молодого уголовника на нужные ему признания. Услышав звук подходящего к двери конвоя, включил диктофон.
– Здравствуйте, гражданин начальник, – зайдя в камеру, разочарованно поздоровался Хлыст, думавший, что его вызывают к адвокату.
– Присаживайся, – указал на привинченный табурет Фролов. – Курить будешь?
– Чего это вы такой добрый? Никак еще какое дело хотите на меня повесить? – подозрительно усмехнулся подозреваемый, беря, однако, из протянутой пачки пучок сигарет.
– Нет, Дима, я к тебе по-человечески. Вот письмо от твоей девушки принес, – дружелюбно протянул листок полицейский.
– С чего бы это опер под адвоката косить начал? Никак купить меня вздумал, – сделал вывод Хлыст.
– А чего мне перед тобой понты колотить? – принял равнодушный вид капитан. – Какая мне в том выгода?
– И то верно, – задумался Хлыст, но потом вспомнил про письмо и с интересом стал его читать.
По мере прочтения выражение его лица менялось с наивно-доброго до озабоченного и злого.
– Чего это она тут пишет про большой срок за двойное убийство? Мне адвокат говорил, что вопрос с моим освобождением уже решен. Вопрос времени. Нет на меня доказательств!