Волчата голодны всегда
Шрифт:
Николай сдал образцы для генетической экспертизы сразу после школы. На душе стало немного спокойнее. «Теперь я получу научное подтверждение, что мой отец мертв», – думал молодой человек. И хотя каждый новый звонок заставлял его вздрагивать, телефон он больше не выключал. Малахитов заехал в предвыборный штаб своего управляющего как раз в тот момент, когда служба безопасности выдавала Кузьме Сергеевичу информацию с телефона Малахитова-старшего.
– Ник, ты как раз вовремя, – усадил его озабоченный Обносов. – Мне только что принесли от оператора распечатки телефонных звонков твоего отца.
– Ты хотел сказать, не отца, а с сим-карты
– Нет, я запросил за период больше года, за день до исчезновения твоих родителей, – уточнил Кузьма. – Первый звонок значится июлем прошлого года. Твоему отцу звонили из мэрии. Он звонил в краевую администрацию. А на следующий день, когда они пропали, звонки с его телефона прерываются.
– А ну дай. – Ник нетерпеливо выхватил из рук управляющего листок с распечатками звонков. – Всего на месяц? – В глаза Малахитову бросился следующий исходящий звонок отца. – Он что, звонил моей матери?
Обносов попросил сотрудника службы безопасности выйти из его кабинета.
– Я и сам ничего не пойму, – почти шепотом сознался управляющий. – Я только успел глянуть, так меня чуть инфаркт не хватил. Судя по этим данным, твой отец через месяц после убийства стал названивать твоей матери, а она – ему.
– И больше ни одного звонка кому-либо еще, только друг другу! – пробежал глазами распечатку Николай. – Что это может значить?
Кузьма Сергеевич пожал плечами.
– Ты хочешь сказать, что моя мать тоже жива?! – заорал Ник, подскочив к Кузьме и схватив его за грудки. – Неужели ты так считаешь?
– Да нет, конечно, успокойся, – пытался вселить в него уверенность Обносов. – Кто-кто, но она уж точно не могла остаться в живых.
Николай откинулся в кресле и еще раз всмотрелся в распечатки телефонных звонков. Согласно этой бумаге, звонки между отцом и матерью продолжались почти каждый день. Преимущественно матери звонил отец, но иногда и ему на телефон поступали вызовы от жены. Все, как в прежней жизни: мать не как другие жены, она звонила ему редко, больше звонил он. В самом конце списка Николай отыскал день, когда впервые появился его телефон. Это когда ему позвонил отец… или кто там еще? После разговора с ним он перезвонил матери. Значит, они не вместе. Николай поймал себя на том, что привыкает к мысли, что они живы. Ему стало страшно и захотелось уколоться. Он сделал распоряжение, и Обносов через две минуты подал ему на серебряном подносе шприц, заправленный любимым героином.
– Обслужить? – с готовностью и даже какой-то радостью предложил управляющий.
Николай кивнул, и через несколько мгновений по телу побежало привычное облегчение. Как же так получилось, думал Малахитов, невольно вспоминая тот день…
…Мать с перекошенным от ужаса лицом отступает к выходу.
– Коленька, не надо. – Она замечает у сына в руке кухонный нож, который ему подсунул мажордом. – Кузьма, останови его! – скорее умоляет, чем приказывает она своему любовнику.
Малахитов нанес первый удар, который рассек выставленную вперед руку защищающейся женщины. Кровь брызнула ему на лицо. Вторым ударом он угодил ей в шею, перерезав сонную артерию. Женщина схватилась за рану. Последующие два удара были в живот и сердце. Мать упала и после нескольких секунд агонизирования затихла, окаменев с гримасой боли и ужаса на лице. От запаха крови Николая стало тошнить.
– Убери здесь все! – крикнул он Кузьме и побежал в туалет, но приступ тошноты его не отпускал, и, пока он добежал до унитаза, его два раза выворачивало наизнанку.
Вскоре к нему постучал управляющий.
– Николай, мне нужно помочь погрузить тела в машину, – попросил его верный слуга.
– Ты с ума сошел? Не видишь, что со мной творится?! Давай сам, я тебя отблагодарю потом, чем только захочешь, – умоляюще простонал Николай, не способный оторваться от унитаза…
…Воспоминания прервались звонком мобильного. Николай машинально приложил трубку к уху.
– Да?
– Что, сынок, ты приготовился к встрече с родителями? – холодным душем пролился на него знакомый голос отца.
– Хватит врать, мои родители мертвы, – пересохшим от страха голосом произнес Ник. – Ты не мой отец.
– Должны были быть мертвы, особенно сильно ты постарался над матерью, – сдержанно и спокойно опроверг его слова отец, – она только в прошлом месяце пришла в себя. Поэтому мы через три дня приезжаем из Швейцарии. Тогда ты сможешь это сказать, глядя мне в глаза.
– Из Швейцарии? – переспросил Ник, цепляясь за самое нейтральное из сказанного отцом.
– Да, мы провели там больше года, пока ее лечили в самой дорогой клинике Европы, – продолжал диалог с сыном Малахитов-старший. – Ей еще предстоят дорогие пластические операции, чтобы скрыть ужасные шрамы на теле. Ну, ты же знаешь, о чем я говорю, сынок?
От его спокойного голоса становилось еще страшнее. Николай понимал, что сдержанность отца говорила только о том, что он для себя уже решил, как рассчитается с ним за попытку их убийства. Именно таким спокойным тоном властный и жестокий мэр Хромовска отдавал приказания управляющему об избиениях и других кознях своим врагам во время домашних завтраков и обедов.
– Что замолчал? Не рад? – иронично усмехнулся отец. – Или ждешь результатов генетической экспертизы?
– Чего? – только и смог вымолвить сынок, пораженный его осведомленностью.
– Ну, так позвони следователю, она уже готова, – продолжал удивлять Ника отец. – Надеюсь, после ее результатов ты проведешь приятные три дня в ожидании нашего приезда.
Малахитов-старший повесил трубку, а Николай, словно в последней попытке развеять весь это кошмар, поспешил позвонить следователю.
– Да, Николай Иванович, – узнав, по какому вопросу позвонил Малахитов, с готовностью откликнулся следователь. – Экспертизой установлено, что обнаруженные в Чертовом озере тела принадлежат не вашим родителям. Так что ошиблись вы при опознании. Поздравляю. Может, ваши отец и мама еще живы.
Последние слова окончательно лишили Ника самообладания, и он, повесив трубку, схватился за шприц, увеличивая дозу наркотика и доводя ее до опасного для жизни количества.
После получения результатов генетической экспертизы следственный отдел загудел, словно растревоженный улей. Заместитель начальника по следствию, как ни старался, не смог связаться с полковником Нефедовым. Посылаемый к нему домой экипаж полиции вернулся ни c чем. Между тем руководство областной полиции давно доложило в Кремль о том, что дело об убийстве мэра города Хромовска вскоре будет раскрыто, и теперь просто «рвало и метало» в желании поскорее определить козла отпущения, чтобы самим не стать таковыми. Ко всему прочему Обносов, которого после показаний Хлыстова и истории с золотыми украшениями стали подозревать в причастности к убийству мэра, представил телефонные распечатки, которые и вовсе подтверждали, что исчезнувший глава города жив.