Волчье логово
Шрифт:
Отступление было отрезано. Крик ужаса и отчаяния вырвался у тех, кто успел заметить, что проход завален. В это время где-то со стороны дверей до них донесся приглушенный голос. Кто-то медленно говорил по-немецки:
— Ахтунг! Ахтунг! Немцы, вы в ловушке! Даем вам три минуты на размышление. Бросайте оружие и по одному выходите в двери, которые откроются. Мы будем рассматривать вас как военнопленных, иначе никто отсюда живым не выйдет…
— Штурмовать двери! — крикнул Текстер.
Диверсанты в безумном отчаянии и зверином страхе открыли огонь по дверям, но те не поддавались.
Капитан Текстер уже не мог владеть положением. Его подчиненные, толпясь в тесном подземелье, кричали, перебивая друг друга. Одни громко молились, другие посылали проклятия. Прошло три минуты…
— Ультиматум принят? — раздался тот же голос из-за дверей.
— Сдаться! Нет! Стрелять! — Крики смешались. Вскоре в герметически закрытом подвале стало душно.
Обвал, вызванный взрывом, прекратил доступ воздуха. Становилось трудно дышать. То и дело раздавались выстрелы. Несколько диверсантов покончили жизнь самоубийством. Затем поднялся глухой хриплый вопль отчаяния, раздались крики о помощи.
Через несколько минут одна из дверей подземелья открылась, и острый сноп света ударил по диверсантам. Они поползли к этому спасительному свету, откуда веяло свежим воздухом. Их обезоруживали и по одному выводили в одно из подвальных помещений замка.
В то же самое время была проведена облава на агента «Л-23», укрывавшегося в амбаре, недалеко от замка. Его не удалось застать врасплох. Он долго отстреливался, а последнюю пулю пустил себе в лоб. Когда русские ворвались в амбар, он уже был мертв. Возле него стояла подготовленная к работе рация: он должен был передать сообщение в разведцентр «Хорн» в Беловеже о благополучном завершении операции «Ксавир».
Вскоре командование люфтваффе вызвало майора Фриватта вместе с Бартом. Фриватт пробыл в ставке несколько дней.
Весть о возвращении фельдфебеля Барта, хотя это и стремились сохранить в тайне, быстро облетела дворец. В течение многих дней только и говорили о провале операции «Ксавир». Всех, кроме Штангера, волновал вопрос: почему провалилась эта прекрасно подготовленная операция и кто предатель? Рождались самые фантастические домыслы.
Штангер тоже участвовал в обсуждениях и сам выдвигал различные предположения. Вместе с тем он ждал ответа на свою шифрограмму, в которой просил Центр «выяснить» для немецкой разведки причину провала группы капитана Текстера. Это должно было отвести от Штангера все подозрения, если бы, конечно, они возникли.
Примерно через неделю после возвращения Барта Штангер заметил, что к Завелли прибыли два неизвестных ему офицера из «Валли I», а также Хаймбах и Махоль из белостокского гестапо. Совещание у Завелли продолжалось несколько часов.
Вечером, как обычно, Штангер отправился ужинать. Как только он занял место за столиком, к нему подсел Хайден. Штангер увидел, что тот чем-то взволнован.
— Тебя что, шеф отругал? — спросил он.
— Нет, — ответил Хайден. Оглядев зал, он наклонился к Штангеру и прошептал: — Загадка выяснена…
— Какая загадка? — Штангер недоуменно поднял брови.
— Ликвидации группы капитана Текстера.
Штангер пристально взглянул на Хайдена, а тот продолжал:
— Только об этом никому. Наша прифронтовая радиостанция перехватила русскую зашифрованную радиограмму. Представь себе, какой-то советский офицер сообщает кому-то о ликвидации группы Текстера. Упоминается, что это их человек завел группу Текстера в засаду и сейчас находится у них. Понимаешь?
— Не совсем, — ответил Штангер.
— Ну, это та сволочь, проводник, как его там. Ну, тот, который знал подземный ход…
— Ах… он? Понимаю!
— Разве можно было этого ожидать?
— Конечно, нет… И что теперь?
— Его кандидатуру выбрал сам Фриватт по рекомендации гестапо. Впрочем… я не уверен. А может, в гестапо умышленно подсунули его Фриватту? Ты ведь знаешь, какое соперничество между нами и ими…
— Этому трудно поверить, чтобы он… — Штангер недоверчиво покрутил головой.
— Однако это так. Факты указывают на это. После выброски проводник, наверное, понял, что операция слишком опасна, поэтому завел группу Текстера в засаду, а сам перешел на сторону русских…
Через несколько дней, когда Штангер послал в эфир свою очередную шифровку, радиостанция Центра передала ему краткое сообщение: «Операция "Ксавир" закончилась успешно. Поздравляем».
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ПОДАРОК
В Беловеже было несколько мест казни. Публичные экзекуции проводились прямо у входа в Национальный парк, напротив церкви. Почти у самых ворот в дворцовый парк стояло здание, некогда предназначенное для царской свиты, До войны в нем размещался почтамт, теперь здесь расположились комендатура жандармерии и отделение белостокского гестапо, руководимое унтерштурмфюрером СС Киллером. Капитан Клаузер был там частым гостем. В подвалах этого здания, переоборудованных в тюремные камеры, содержались сотни людей. В основном это были заложники. Часть из них гитлеровцы отправляли в концентрационные лагеря, а остальных убивали на месте.
Когда в Беловежской пуще развернулась партизанская борьба, террор усилился. Летом и осенью 1942 года участились аресты подозрительных лиц, увеличилось число публичных казней перед церковью. Однако все эти жестокие репрессии не могли сдержать растущей ненависти населения, не могли подавить желания бороться против оккупантов.
Отделение гестапо и агенты Клаузера посылали в управление гестапо в Белостоке и в Главное управление имперской безопасности в Берлине тревожные донесения о растущем движении Сопротивления. Гитлеровское наступление провалилось. Шестая армия, окруженная под Сталинградом, переживала агонию.
В декабре 1942 года в Беловеж из Берлина прибыл штандартенфюрер СС Бруно Фляйнерт — уполномоченный Гиммлера и специалист по карательным операциям. В Беловеж он приехал, чтобы осуществить мероприятия по подавлению движения Сопротивления в этом районе и запугиванию местного населения.
Морозным декабрьским днем Штангер сидел в своей комнате и переводил документы, переданные ему Завелли. Это были сообщения от агентов, действовавших в районе Беловежской пущи. В одних сообщениях содержалась малосущественная информация, но были и важные: фамилии связных, членов подпольных организаций, места хранения оружия. Штангер только ему известными знаками делал выписки из этих сообщений. Шум низко пролетевшего самолета заставил его оторваться от работы. По звуку мотора он определил, что это «шторх».