Волчье логово
Шрифт:
Трое офицеров разом наклонились к Хайдену. Посыпались вопросы, на которые тот не мог ответить. Хайден рассказал, как приехали гестаповцы, как разговаривали с Завелли и полковником Данцем, как потом надели на Бауэра наручники и пошли делать обыск помещений, где он спал и работал.
— Как же это? Бауэр? — заговорил Иорст. — Столько работал, такие имел заслуги!… А может, действительно что-то в этом есть? У них ведь тоже есть разведка, и неплохая.
— Вот видишь, Иорст, видишь! А ты еще совсем недавно до небес превозносил заслуги этого Бауэра! — промолвил Штангер.
Хайден, которому выпитый коньяк уже ударил в голову, схватил Штангера за руку.
— Штангер, ты веришь, что Бауэр виноват? Иорст, ты тоже такого же мнения? — Хайден смотрел на них затуманившимся взглядом, лицо его пылало румянцем. — Это они сводят счеты с нами! Они, как могут, ставят нам палки в колеса. Разведкой занимаемся мы! Мы! Понимаете? Сегодня взяли Бауэра, а завтра их жертвой может стать любой из нас!
— Замолчи и отпусти мою руку! — резко сказал Штангер.
— Как бы не так! Не буду молчать! Пусть занимаются бандитами, подпольщиками, но пусть не ищут врагов среди нас! Эта авантюра с Бауэром у них не выйдет! Тут они обожгутся! Завелли этого так не оставит! Это был его лучший разведчик! Кельнер, коньяк для всех! — все громче кричал Хайден.
Штангер сидел взволнованный и счастливый, он понимал, что судьба Бауэра предрешена.
Циммерман ждал возвращения Хаймбаха из Беловежа. Донесения, полученные им от капитана Клаузера, агента СД в центре «Хорн» в Беловеже, убедили его в том, что анонимка не является фикцией. Клаузер сообщал несколько фактов, которые подтверждали, что кто-то из работников абвера сотрудничает с партизанами и советской разведкой. Клаузер не располагал материалами непосредственно против Бауэра, но в то же время и не исключал, что именно он связан с партизанами. В дверь постучали.
— Войдите! — сказал Циммерман.
— Герр оберштурмбанфюрер, прибыл гауптштурмфюрер Хаймбах, — доложил дежурный офицер.
— Пусть войдет.
В дверях кабинета показался Хаймбах и вскинул руку в нацистском приветствии.
— Герр оберштурмбанфюрер, приказ выполнен! Бауэр находится в наших руках.
— Что говорил Завелли?
— Он разъярился, как дикий зверь. Не верит нам.
— Ничего, поверит. Что показал обыск?
— На месте найти ничего не удалось.
— А самого его обыскивали?
— Тщательно — нет. Не было времени.
— Хорошо, введите его.
Хаймбах открыл дверь и кивнул Махолю и Кёнигу. Они ввели Бауэра. Циммерман с интересом рассмотрел арестованного, а затем спросил:
— Ты знаешь, где находишься?
— Знаю, но, герр оберштурмбанфюрер, это ошибка. Это ужасное недоразумение! Я работаю в разведке Третьего рейха уже больше десяти лет.
— Это нам известно, но сейчас нас интересует не это. Я задам тебе лишь один вопрос. Ответишь откровенно, это облегчит твою участь. Завербован ли ты советской разведкой и сотрудничаешь ли с бандитами?
— Нет! Никогда! Я — разведчик абвера. Только абвера!
— Хорошо, — ответил Циммерман. — Снять наручники, обыскать одежду, допросить.
Махоль и Кёниг донага раздели Бауэра. Обыскали его белье, брюки, пиджак, шапку. Оставалась куртка и некоторые мелкие вещи в карманах. Их осматривал Хаймбах. Махоль тщательно проверял куртку.
— Здесь что-то есть, — шепотом сказал он Циммерману. — Здесь, под подкладкой…
— Отпори, — приказал Циммерман.
Минуту спустя Махоль извлек из-под подкладки три небольшие сложенные бумажки и подал их шефу. На маленьких листочках оказался план дворца в Беловеже, были обозначены кабинеты офицеров разведки, а также оттиски на картоне печати и подписи Завелли и какая-то длинная шифровка. Циммерман положил все найденное себе на ладонь и подошел к Бауэру и сунул ему под нос:
— Что это такое?
Тот стоял будто громом пораженный.
— Я спрашиваю, что это такое?! — крикнул Циммерман.
— Герр оберштурмбанфюрер, это провокация, фальшивка! Я ничего не знаю. Я не виноват.
Хаймбах ударил его кулаком в челюсть. Бауэр упал.
— Возьмите его к себе на допрос, — приказал Циммерман Хаймбаху. — На настоящий допрос! — многозначительно добавил он. — Утром представите мне протокол.
Совещание приближалось к концу. Его проводил капитан Клаузер. Остались только объявления. Майор Завелли, до сих пор сидевший с отсутствующим выражением лица, обратился к собравшимся офицерам:
— Я позволю себе, господа, сообщить вам чрезвычайно важную информацию, которая имеет далеко не последнее отношение к нашей работе. Ни для кого из вас, господа, не секрет, что несколько дней назад гестапо арестовало Бауэра. Многие из нас были застигнуты этой вестью врасплох. Во время обыска у Бауэра обнаружили план дворца с указанием секретных кабинетов, описание сигнализации и другие материалы. Найдены также документы особой важности, которые он хотел передать в руки советской разведки, но не успел. Следствие выявит его связи с разведкой противника и бандитами из пущи. Нам всем надо сделать из этого выводы. Добавлю только, что гестапо нас опередило, хотя я и сам был уже на верном пути к разоблачению Бауэра, — хвастливо заявил Завелли. — Надеюсь, что подобная история больше у нас не повторится. Бдительность, и еще раз бдительность!…
Через несколько дней Штангер передал в эфир четыре слова шифрограммы: «Операция "Бауэр" закончилась успешно».
РАЗГРОМ «ЭЙХЕ-ФА»
Весной 1943 года в центре разведки в Беловеже у многих вновь появились надежды, что военная инициатива на Восточном фронте снова перейдет на сторону Германии.
И хотя у всех было свежо в памяти поражение код Сталинградом, однако все чаще стали поговаривать о новом мощном наступлении в районе Курска.
Весной активизировалась и деятельность партизан в Беловежской пуще. Отряд народных мстителей Никора был бельмом на глазу у немцев. Группа капитана Клаузера, занимавшаяся разведкой против партизан и подпольщиков разрабатывала и осуществляла сногсшибательные операции, стремясь раз и навсегда разделаться с отрядом Никора. Но тот уходил целым и невредимым из расставленных для него сетей, Штангер мечтал наладить связь с Никором, так как без этого масштабы его разведывательной деятельности пока были слишком ограниченны. События развивались так, что вскоре эта связь стала просто необходимой.