Волчье логово
Шрифт:
— Как можно скорее.
— Хорошо. Перед отъездом зайдешь ко мне. Дам тебе пакет. Вручишь его шефу «Асте I» в Кенигсберге либо его заместителю. Предупреждаю: это документы большого оперативного значения.
Штангер, обрадованный таким оборотом дела, еще раз поблагодарил Завелли, вышел из кабинета, быстро собрал дорожный чемодан, взял разрешение на выезд и был готов в дорогу. Оставалось только взять пакет с документами, который майор Завелли посылал полковнику Нотцену — шефу «Асте I» в Кенигсберге.
В Кенигсберг Штангер прибыл вечером. Не теряя времени, он взял такси и прямо с вокзала поехал на улицу Бисмарка, где располагалось здание абвера в Восточной Пруссии. В дежурном помещении тщательно проверили его документы и направление в «Асте I». Затем дежурный офицер куда-то позвонил и, получив разрешение, проводил Штангера на третий этаж. Несмотря на поздний час, в здании «Асте I» кипела работа. Мимо Штангера сновали офицеры с кипами папок в руках. Здесь и там над тщательно закрытыми дверями служебных кабинетов горели красные лампочки, запрещавшие вход посторонним. Штангер знал об этом шпионском гнезде, но сам был здесь впервые и поэтому усиленно старался запомнить все, что видел.
Сопровождавший Штангера офицер ввел его в узкий, полный закоулков коридорчик и толкнул дверь, обитую кожей. Они очутились в большой комнате, разделенной на две части стеклянной перегородкой. Офицер указал ему на стул и удалился. За стеклянной перегородкой находились столы с бесчисленным множеством телефонов и телетайпов. Их обслуживали несколько офицеров. Минут через десять дверь, возле которой сидел Штангер, отворилась, и один из офицеров пригласил его войти в кабинет шефа «Асте I».
Штангера ошеломила пышность кабинета. За столом сидел полковник Нотцен — шеф второго после Берлина центра абвера. Это был мужчина несколько старше шестидесяти лет, худощавый, с бледным лицом и водянистыми глазами. Он смерил доложившего о своем прибытии Штангера неприятным взглядом и произнес:
— Герр майор Завелли прислал с вами некоторые документы, которые я жду…
— Так точно, герр полковник. Вот они, прошу вас. — Штангер вытащил из полевой сумки засургученный пакет и передал Нотцену. Тот указал ему на стул.
— Прошу садиться. — Нотцен снял печати, взял из конверта несколько сложенных пополам, отпечатанных на машинке листов и бегло пробежал их взглядом. — Что у вас слышно? — Он поднял глаза на Штангера.
— Работаем, герр полковник.
— Майор Завелли сообщает мне об усилении бандитизма в Беловежской пуще и о проникновении в этот район разведки противника. Что, действительно положение настолько плохо?
— По-моему, оценка майора Завелли, моего прямого начальника, совершенно правильная. Мы отмечаем все большее число диверсионных актов партизан, а данные радиоперехвата свидетельствуют о том, что в пуще работают также и шпионские радиостанции.
— Вы являетесь офицером для особых поручений у Завелли?
— Так точно, герр полковник.
Нотцен вновь склонился над бумагами, а Штангер тайком оглядел его кабинет, обставленный стильной мебелью. Его взгляд задержался на двух массивных несгораемых шкафах, стоявших в нише стены.
— Прошу передать майору Завелли о моем расположении к нему, — обратился к Штангеру Нотцен. — Ответ на его письмо, присланное с вами, он получит. Сообщите ему также, что я вышлю хороших специалистов для реализации его намерений. Секретариат выдаст вам расписку в получении пакета, а дежурный проводит вас на выход.
Штангер отдал честь, четко сделал поворот кругом и вышел из кабинета шефа «Асте I».
Штангер шел по пустым, погруженным во тьму лабиринтам улиц и взглядом искал телефонную будку. Наконец с трудом удалось отыскать ее. Он набрал нужный номер. Тишина, трубку никто не снял. Набрал номер еще раз. Выждал несколько секунд и позвонил снова. И вот на лице его промелькнула улыбка.
— Добрый вечер, Халька! Докладываю о своем прибытии… Да, это я, звоню из Кенигсберга. Нахожусь недалеко от главного вокзала. Хорошо, выхожу и жду.
Взволнованный и счастливый, Штангер направился к вокзалу. Едва он успел прийти туда, как из темноты показался маленький «опель», из которого выскочила Хелен.
— Анджей, это ты? Неужели правда, что это ты? — обрадовано воскликнула она.
— Да, это я, я! Счастье мое! — добавил он, понизив голос.
Они прильнули друг к другу в коротком поцелуе, сели в машину и помчались по пустынным улицам столицы Восточной Пруссии.
— Все сделал?
— Почти.
— На воскресенье останешься? — допытывалась Хелен.
— Вероятно, нет, — грустно ответил он.
— Очень жаль. Это нужно для дела. Теперь слушай внимательно. Едем ко мне на квартиру…
— Удобно ли? — спросил он, хотя собирался сказать совсем другое.
— Глупости! Слушай, что я скажу. Значит, едем ко мне… Черт бы их побрал! Смотри, снова патруль.
Перед ними замигал красный свет фонарика. Хелен затормозила, завизжали тормоза, и они остановились возле тротуара. Полицейские сначала осветили фонариками все внутри «опеля», а затем проверили документы. Особенно тщательно они проверяли разрешение Хелен на вождение машины в ночное время. Минуту спустя их отпусти ли, и Хелен возобновила прерванный разговор:
— Твое пребывание у меня ни у кого не вызовет подозрений. Разве у меня не могут бывать друзья? Помни только одно: ни слова о наших делах!
— Подслушивают? — спросил Штангер,
— У меня нет оснований утверждать, что это так, но в нашем положении необходимо учитывать и эту возможность. Они подслушивают каждого, даже своих высокопоставленных сановников. Это их метод. Мы будем пить вино, болтать вздор, восхвалять тысячелетний рейх. О наших делах поговорим завтра в автомашине, на прогулке.
— Скажи хотя бы вкратце, в чем дело. Я сгораю от любопытства.
— Скажу, скажу. — И она наклонилась к нему…
«Опель» мчался по бульвару, тянувшемуся вдоль реки Преголи. На противоположной набережной утопали в зелени садов виллы.
— Район элиты, — объяснила Хелен. — Из окон моей квартиры удобно наблюдать за движением судов в порту. Увидишь…
Она свернула на аллейку, обсаженную деревьями, и остановила машину перед чугунными воротами.
— Открой ворота и гараж, а я загоню машину, — сказала Хелен Штангеру,