Волчье правило
Шрифт:
Над левым грудным карманом куртки красовались планки государственных наград: две Красные Звезды и орден «За службу Родине в ВС СССР» третьей степени, и вереница медалей. Над правым карманом красовались две нашивки, сигнализирующие, что их хозяин был дважды ранен: один раз тяжело, а второй, к счастью, – легко.
В кармане куртки Александр нашел пачку «Мальборо» и стандартный армейский набор, продававшийся в каждом Военторге – нитки – иголки… В отдельном свертке находились новенькие чехословацкие ботинки с высокими берцами – черные, небитые, мягкие и пружинистые… Тайфун постарался
Ошарашенный старший лейтенант молча свернул все это «богатство», положил на броню. Потом возвратился к своим, продолжавшим трапезничать, охранбатовцы уже отошли. Присев к столу, замполит лаконично пересказал подчиненным суть предстоящей операции, опустив, естественно, детали, касающиеся его личного участия в этой операции.
По поводу своей новой формы Александр посчитал необходимым объясниться.
– Относительно формы капитана ВДВ, мужики, – здесь моей вины нет, – решительно объявил он. – В душманских кругах я известен, как Шекор-туран, посему вид должен иметь соответствующий. И я немедленно сниму капитанскую звездочку с каждого погона, как только обмен пленными состоится! Хотя майор Чабаненко вас уже предупреждал, я напоминаю еще раз – о деталях сегодняшнего дела на протяжении всей срочной службы вы должны молчать, как рыба об лед. Врубились?
– Поняли, товарищ капитан! – с юмором, за всех, ответил Зверобой. – Не напрягайтесь!
– Вот и хорошо! Конец связи! – смутился замполит роты. Разговор был ему неприятен, всегда и везде он действовал по принципу: «оправдываешься – значит виноват!». Придерживаясь этого правила, Хантер в повседневной жизни и службе не искал оправданий, «наезжая» на собеседника… На этот раз Хантеру казалось, что он все-же оправдывается…
После «цивильной» пищи, которой накормила десантников добрая фея, супчик и кашка профессиональных охранников показались им помоями, к ним даже не прикоснулись. Запив обед пустым чайком (чаем называть его не поворачивался язык – бурда без запаха, вкуса и сахара), выкурив по сигарете под кодовым названием «Смерть на болотах», военнослужащие четвертой парашютно-десантной роты привели себя в супербоевой вид.
Откуда-то на ногах хлопцев появились модные кроссовки. Панамам закрутили поля как у ковбойских шляп. Комбинезоны КЗС оказались чем-то пропитаны, специфический химический запах выедал глаза. По совету сержанта Петрика их бросили в ручей, тщательно выстирали в проточной воде, высушили на броне.
После подобных неоднократных манипуляций фирменный химический запах исчез. Для усиления эффекта «боевизны» бронежилеты, каски и панамы решили не надевать, на комбинезоны натянули «лифчики», повесили оружие, рюкзаки десантные РД-54, всяческую амуницию. А вот для голов срочников во вместительных внутренностях БМП-2Д нашлись береты цвета неба…
Александр, привыкший ничему не удивляться, однако, в глубине души все же поразился умению советского солдата выживать в каких угодно условиях, к тому же – делать это красиво!
Лось поменял на радиостанции аккумуляторы, передал старлею моточек синей изоляционной ленты. Хантер облачился в капитанскую форму, обул берцы. Нацепил на грудь «лифчик», предварительно отпустив «бретельки» (колодки должны
Закончились приготовления, и к ручью снова сбежала Оксана – уже без военной «паранджи» (то есть каски с бронежилетом). Свежий белый халат подчеркивал хрупкую фигурку. В руке она держала большой сверток.
– Вы, что, уже? – растерянно спросила она, голос едва заметно дрожал.
– Выдвигаемся через несколько минут, Оксана, – деланно бодро ответил Сашка. – Хотя, не очень-то и хочется…
– Может, хоть на ночь приедете? – с надеждой спросила землячка. – Я вот вам на ужин насобирала!
– Не знаю, красавица, – по-настоящему загрустил свежеиспеченный капитан. – Выезжаем на обмен пленных, а что судьба военная подкинет в дальнейшем – известно лишь начальству и Господу Богу.
– Саня, возвращайся… – умело стрельнула молодица глазами. – Ночами здесь так страшно!
Александр решительно приблизился к девушке, взял пакет и, положив его на броню, крепко поцеловал Оксанку в губы.
– А что, нет ни одного моложавого генерала, – пошутил он, оглядываясь. – Чтобы согрел и сберег такую жемчужину?
– Есть, конечно, – засмеялась небезгрешная жемчужина. – Но такого капитана боевого рядом, к сожалению – ни одного! Бывай, земляк! – она поцеловала парня и побежала к себе. – Если будешь здесь – заходи! – звонким эхом прозвучало в каньоне.
Десантники собрались рассмотреть – что же на этот раз принесла в клюве прекрасная жар-птица, но в этот момент сверху послышался визг тормозов военного УАЗа, из пыли возник Тайфун. Вид он имел необычный: не новая, а немного ношенная «эксперименталка» со всеми знаками различия и орденскими планками.
Особенности восточного этикета
Оказалось, что земляк награжден орденом Красной Звезды, афганским орденом Звезды и многими медалями. Ни «лифчика», ни берцев на нем не было. На ногах – обычные офицерские туфли коричневого цвета. На голове – кепи, как и у Сашки, на плече – АКС-74 со спаренными пулеметными магазинами и полевая сумка. Ни холодного оружия, ни боезапаса, словно бравый майор собрался скупиться в дукане хорошо охраняемого района Кабула.
– Так нужно, Хантер! – перехватил он недоуменный взгляд земляка, правильно его расшифровав. – Едем! Направление движения – на Темаче!
Забрались на броню. Чалдон завел бээмпэшку и, резко сорвав с места, вывел из каньона. Преодолели первую сотню метров. На ПКП шарахалось великое множество военного люда – десятки (или сотни) военных суетились в каком-то своем, только им известном, ритме, транспортные, специальные машины и БТР колесили проселками, оставляя шлейфы пыли. Боевая машина пехоты с лубочным экипажем наверху (одни голубые береты чего стоили!), притягивала к себе внимание – одни приветливо махали руками героям-десантникам, другие (большей частью это были связисты и охранники) обалдело смотрели на показушников, пока те не растаяли в пыльной дали.