Волчье правило
Шрифт:
– Есть! – ответил тувинец, занимая позицию за спиной старшего лейтенанта Прогнимака.
И снова тот промолчал, недовольно глянув на десантника, в мгновение ока перевоплотившегося в конвоира.
Выдвинулись немедленно. Впереди шел Зверобой, за ним – Хантер и Лось, Монстр и Ерема замыкали. Шли быстро, Александр время от времени осматривал местность. Когда приблизились к подъемчику, где, по сведениям таджика-тарджамона и Ахмада, находилась вражеская засада, остановились. Залегли, прислушались. В бинокль виднелась высокая обрывистая каменная гряда, уходившая вправо от дороги. Гряда была голой,
Посоветовались, решив разделить группу на две части. Начпо распорядился следующим образом – он и Петренко должны были подползти слева от дороги, используя небольшой естественный овраг. Остаток группы во главе с сержантом Петриком отползала к маленькому горбику, в начале гряды, где занимали оборону, ожидая возвращения офицеров.
Почему именно так распорядился начальник, Александр не понял, однако переспрашивать не стал. Боевиком Монстр оказался толковым – не трус, грамотный в военном деле, опытный и здравомыслящий, посему Хантер молча подчинился.
До дороги доползли все вместе, где разделились – Зверобой со своими направился вправо, оба политработника поползли влево. Было довольно прохладно, на землю упала густая роса, предвещая знойный день. Пересекли каменистый, разбитый гусеницами и колесами проселок, спустились в неглубокую б а лк у.
Сразу же услышали тихие отголоски душманских разговоров. Посмотрев в бинокль, Хантер заметил трех моджахедов, спокойно шагавших по балке прямо на них, на расстоянии метров семидесяти. В руках «духи» держали небольшие фонарики, время от времени подсвечивая под ноги, чтобы издали невозможно было разглядеть косые лучи слабого света.
Михалкин молча приготовился к бою, взяв автомат на изготовку. Александр, решив, что с тремя врагами можно управиться и без шума, вытянул штык, осторожно дернул подполковника за рукав.
Тот осмотрелся, Хантер показал рукой на автомат, приложив палец к губам, дескать, не нужно стрельбы, когда все можно сделать втихаря, и продемонстрировал длинное лезвие штыка. Монстр спокойно посмотрел на острый клинок немецкого производства, потом указал на свой бок, и развел пальцами правой ладони – при нем не было холодного оружия!
Шаги приближались, до «духов» оставалось метров пятьдесят… Вспомнив, что у него есть малошумный пистолет, Петренко вытянул из кармана револьвер – подарок Худайбердыева. Давать в руки начальнику револьвер крайне не хотелось (скорее всего, тот не вернет красивую игрушку). И Хантер решил понаглеть: волыну оставил себе, а штык вручил крайне удивленному Михалкину – тот взял оружие, совсем не ласково зыркнув на старлея.
Провернув барабан, Хантер вспомнил, что два патрона израсходовал сдуру на чайник Шамана – Пищинского, осталось три, на все про все. «Духи» спокойно приблизились на сорок метров, что-то рассматривая на земле. Внезапно с той стороны послышались еще голоса – враги были и там, их тоже было не более трех.
Мелкие группы и небольшие отряды партизан отличались чрезвычайной мобильностью, и, хотя не могли противостоять большим подразделениям, частенько доставали шурави минированием дорог, обстрелами колонн, нападениями на «точки» и одиночные машины.
Лезть в драку первыми не имело смысла – никто не знал, сколько у инженера
– Мины? – прошептал начальник политотдела.
– Наверное, что-то похожее, – согласился старлей, передавая прибор начальству.
Тот взял, приложил к глазам, пригляделся.
– Кумулятивные мины, противотанковые, китайские или египетские. – Как оказалось, подполковник имел познания и в саперной области.
Враги, не очень маскируясь, чувствуя себя в полной безопасности, вытягивали из тайника мины, здесь же вставляли взрыватели, готовя к боевому применению. Михалкин пристально следил за минерами, не обращая внимания на Петренко.
Неожиданно старлею вспомнилось…
– Стой, пять! – раздал из-за камыша шипящий голос Колуна и Александр разглядел в тумане ствол ручного пулемета Калашникова, упиравшийся ему чуть ли не в голову.
– Ноль, Колун, ноль, – зашипел в ответ замполит, едва не рассмеявшись. – Ты, Петриковец, кого хош заставишь вспомнить не только пароль, но и всю таблицу умножения!
– Проходите, товарищ старший лейтенант, – шепотом ответил солдат, и отклонившись мощным туловищем, пропустил офицера на стежку, ведущую на своеобразный мыс.
Приблизившись к урезу воды, Петренко увидел, что Шишка что-то рассматривает в ночной бинокль. Заметив офицера, младший сержант подал знак, мол, необходимо сохранять тишину.
– Что там такое? – тихонько прошептал замполит, тихо приближаясь к часовому.
– Камышовый кот… охотится… – послышалось в ответ, сержант передал офицеру бинокль.
Если бы подобный случай произошел где-нибудь в Союзе, то послужил поводом для серьезного разбирательства – часовой на посту ловит ворон, наблюдая за какими-то там котами! В Афганистане все было с точностью до наоборот, и Хантер это прекрасно понимал. Ежели посреди тумана, в предутренних сумерках часовой разглядел в зарослях даже камышового дикого кота – это являлось проявлением высочайшей бдительности, и, естественно, рожа какого-нибудь ихвани, с местной пропиской, была б замечена часовым намного раньше. Взяв в руки ночной бинокль, Петренко навел его на островок среди болота (именно туда показывал рукой Шишка), пристально присмотревшись. В «лунном мерцании» картинка, выдаваемом несовершенным прибором, не содержала ничего информативного – заросли, вода, вот и все…
Но Александр недаром вырос на Урале в семье военного, и сызмальства был натаскан на охоту – вскоре полосатый коллега-охотник был вычислен. Единственным демаскирующим признаком осторожного зверя оказался… хвост, нервно трясущийся кончиком в предчувствии поживы. Немалый экземпляр (где-то килограмм десять живого веса!), хаус неподвижно сидел на болотной кочке, не отрывая взгляда, наблюдал за водной гладью. Роскошный камуфляж надежно маскировал этого красавца, он практически сливался с зарослями.