Волчье правило
Шрифт:
– Кажется, здесь нечего делать, пошли отсюда, Кинолог! – Хантер, ухватив старшего техника за рукав, потянул его подальше от Пол-Пота. – Я знаю, каким образом пополнить боезапас!
– Вот и хорошо, замполит! – обрадовался Ошейков. – Я пойду, схожу на радио, доложу ротному об этом хряке с волчьей фамилией, а ты – пополняй боезапас…
– Благодарю за доверие, товарищ старший прапорщик! – подколол старшего техника роты замполит.
Ошейкова действительно частенько заносило: он любил раздавать всем подряд приказы и распоряжения, несмотря на разницу в должностях и званиях. Отмахнувшись, техник пошел к БМП Лома – жаловаться в эфир на зампотеха батальона.
– Лом, Зверобой! Ко мне! – прогорланил Хантер, сложив ладони рупором, стараясь перекричать колону.
Прибыли сержанты, и Петренко, по-заговорщицки пригнувшись, приблизил их головы к своей, чтобы слышнее было.
– Ситуёвина хреновая, хлопцы! – определил он состояние дел.
– Что случилось? – не очень удивились те, собираясь было подвести головы, но старший лейтенант двумя руками удержал их.
– Пол-Пот должен был привезти снаряды для пушек, патроны для пулеметов и автоматов, а также гранаты для АГС и подствольников. Но не привез, козья морда! – жестко подытожил офицер. – Вся надежда на вас, на солдатское боевое братство!
– Вот сука пол-потовская! – выругался Зверобой – невысокий жилистый сержант, родом из городка Турка, что на Западной Украине.
– Что-то нужно придумать! – настаивал старший лейтенант.
– Сделаем! – единогласно ответили сержанты. Замполит роты не стал им мешать, лишь увидел краешком глаза, как от бээмпэшек к колонне метнулись тени: бойцы получили приказ и стремглав бросились его исполнять. В данном случае (в отличие от майора Волка) никого не нужно было уговаривать или кому-то что-то объяснять – каждый прекрасно понимал: впереди неспокойная ночь, и без достаточного количества боеприпасов до рассвета можно просто не дожить.
Вот здесь-то и произошло обычное на войне чудо – заработало солдатское братство. Каким-то особым чутьем бойцы находили во тьме и пыли, в грохоте двигателей своих земляков или товарищей среди солдат и сержантов другого воинского соединения. Двух-трех фраз хватало, чтобы обе стороны признали друг друга и договорились. За коротенькую остановку или даже без нее (на тихом ходу) с брони и из-под брезента грузовиков летели цинки с патронами различных калибров, ящики с гранатами, снарядами для автоматических пушек.
Хлопцы принимали подарки, не успевая сказать слов благодарности, когда машина, «потерявшая» огневой припас, поднимая пыль, выдиралась на горку и терялась в ночи. Через час боезапас СТО уже превышал утренний боезапас роты. Ночь на границе с Пакистаном теперь можно было встречать «с уверенностью в завтрашнем дне», как писалось в советских газетах. А на СТО бойцы титаническими усилиями оборудовали «лежанки» – называть их окопами не поворачивался язык: это были неглубокие ямки, обложенные камешками со стороны мятежного кишлака.
– Что за лежанки, вашу мать?! – выругался Хантер, пиная ногами камни, разлетавшиеся, словно кегли. – Командиры, ко мне!
Подбежали опять-таки Лом со Зверобоем.
– Вы что, хотите мне сказать, что эта хренобень может защитить бойца от обстрела? – начал снимать стружку с подчиненных замполит. – Или забыли, как оно невесело – на этом «пупке» пресмыкающимся работать?!
– Нет, не забыли, – начал оправдываться сержант Петрик. – Просто очень тяжело здесь ковырять, бойцы ладони до крови содрали, а толку – никакого. Может, взрывом попробовать?
– А колонну рядом куда девать? – заёрничал старлей. – Останавливать на время проведения промышленных взрывных работ?
– Нет… – растерялся Зверобой.
– Так вот! – давил Хантер. – Размышляйте!
– Что за шум, а драки нету? – К ним подошел довольный Ошейков (очевидно, сдав Пол-Пота с лаптями).
– Да вот, – Петренко вновь пнул камешки вокруг «лежанок», выдолбленных бойцами в грунте, – накопали ямок для кота домашнего, ибо камышовый кот здесь безопасно не поместится!
– Кот, говоришь? – повеселел Кинолог. – Есть у меня мысля – как нам реорганизовать Рабкрин… – не к месту вспомнил Ленина старший техник.
– Ты что, Николай, перегрелся или угорел от выбросов солярных? – Александр в упор приблизился к старшему прапорщику, всерьез опасаясь за его психическое и физическое здоровье.
Сержанты тихонько заржали.
– Нет, Александр, я в норме, – задумчиво сказал Ошейков. – Просто ротный только что передал – артиллеристы тянут сюда два «Урала» с градовскими снарядами, что подорвались на «итальянках».
– И что мы с ними будем делать? – спокойно спросил техника замполит роты.
– А вот что – по всем правилам техники безопасности, после подрыва нельзя использовать ни один тип боеприпасов! – победоносно посмотрел на замполита Ошейков. – То есть забираем у артиллеристов ящики из-под снарядов, набиваем их камнями, – он показал рукой вокруг, – и возводим некое подобие объекта «Укрытие»!
– Умная мысля! – согласился офицер. – Такой ящик с камнями пулеметная очередь не возьмет, и если ящики в два-три ряда поставить, то кумулятивная струя от реактивной гранаты «сломается».
– Правильно, Хантер! – похвалил его дерзкий Ошейков.
– Клевая мысля ваша, товарищ старший прапорщик! – встрял в разговор Лом, обрадованный тем, что не придется ковыряться в каменистых грунтах четвертой долбанной категории.
Тем временем на пятачке начала собираться техника разнообразнейшего предназначения. Притянули БТС с разбитыми катками с горки, шаманским следом, тяжело скатилась (тоже тормозя двигателем) БМР армейских саперов.
Со стороны Джелалабада возникли машины и тягачи ремонтников, и в скором времени по правую сторону по ходу движения колонны расположился лагерем целый мини-завод по ремонту битой военной техники. Ремонтники установили несколько больших палаток, натянули маскировочные сети. Загрохотали передвижные дизеля и бензиновые движки. Заработали сварочные аппараты, в прицепах и кунгах загудели станки – технари занялись своими будничными делами, словно все происходило где-то на учениях, а не на настоящей войне, всего за километр от недружественного Пакистана.