Волчье Семя
Шрифт:
— Мне для полного счастья как раз не хватало почти совершеннолетней дочки, нахалки, стервы и оторвы, — капитан постарался выдержать тон «дочки». — Знатока коневодства и поленской брани!
— Спасибо за комплименты, папочка, — ангельским голоском пропел ребенок. — Ты просто невозможно куртуазен!
— И которую из характеристик ты считаешь комплиментом?
— Все! Не каждый день безродный ягер, прикидывающийся моим отцом, скажет столько приятного! — нежное личико расплылось в чарующей улыбке. — Между прочим, у тебя есть целых два выхода! Можешь принять мое
Капитан откинулся на спинку стула, рассматривая наглую девку.
— А вариант, что я уеду отсюда, оставив шинкарю на память полторы дюжины трупов и отделенную от тела прелестную девичью головку, ты не учитываешь?
— Не-а, — безмятежно пропела «дочка». — Ты же не воюешь с детьми, — она демонстративно приложилась к кружке, отерла белоснежным платочком молочные «усы». — И, кроме того, предложение тебе понравится!
— Во всяком случае, — кивнул Арнольд, — я его выслушаю!
— Вот и прекрасно. Суть такова: ясновельможный пан Мариуш вступает в права наследования, посылает в любом нравящемся ему направлении свору несостоявшихся опекунов дочурки и может дальше месить грязь, где и как ему нравится. Только обязуется в ближайшие полгода не повторять подвигов своего непутевого братца.
Хюбнер насмешливо уставился на девчонку.
— И что я буду с этого иметь?
Та изумленно выгнула бровь.
— А жизни и дворянства за просто так тебе мало?
— Ты не поверишь… — хмыкнул Хюбнер.
Паненка вернула бровь на место и вздохнула:
— Так я и знала! Сколько?
— Это сложный вопрос… — задумчиво протянул капитан. — Для начала с тебя несколько ответов. С какой радости ты считаешь, что ясновельможные паны нам поверят?
— А куда они денутся?! — девчонка снова задвигала бровями. — Свидетельства Пречистой Церкви в лице отца Тадеуша более чем достаточно. А оно будет. Да и твои метания по Полении в последний месяц уже подготовили кого надо. Между прочим, тебя тут десять лет не было! Эту наглую рожу толком и не помнит никто…
— Не такая уж она и наглая, — «обиделся» Арнольд. — И даже сходство с оригиналом есть…
— Ты его знаешь?
— Имел честь, — Хюбнер горько усмехнулся. — Неплохой был рубака.
— Потом расскажешь. Он мертв?
— Мертв.
— Ну и хрен с ним, — большого огорчения девчонка не проявила. — Еще вопросы?
— Зачем было гоняться за мной по округе? Взять любого бродягу…
— Ты думаешь, — опять съязвила, — у нас тут всё кишит чужеземными бродягами, способными прикинуться ясновельможным паном? А ты обманул даже святую сестру! — улыбнулась в ответ на изумленный взгляд. — Ага, она первая и сообщила. Едет, мол, ваше блудное счастье! Только Лех еще живой был, так что это мало кого взволновало. А сейчас…
— А почему мне не остаться паном Мариушем навечно?
— Навечно не выйдет, — покачала головой мелкая. — А до старости — кто мешает? Хоть в сейме заседай! Только у меня под ногами не путайся!
— Ты же меня поняла, — укоризненно протянул Арнольд.
— Ты тоже умнее, чем кажешься! — вернула сомнительный комплимент девочка. —
— А объяснить это опекунам?
— Они не поймут, — пожала плечами «дочка» и презрительно процедила. — Шляхта!
— Подумать надо, — попытался выиграть время Хюбнер.
— Пяти минут хватит? — девочка вытащила небольшую клепсидру.
Хитрюга давно всё решил, но сосредоточенно похлебывал пиво, пока последняя капля воды не вытекла из верхнего сосуда.
— Значит так, дочка, — произнес капитан. — Пожалуй, стоит сыграть эту партию. Но не по твоим правилам, — девчонка чуть качнула головой, и Арнольд поспешил уточнить. — Не только по твоим. Первое. Я не консорт при тебе. Пан, так пан. Любое важное решение принимаем вместе.
— Это как?
— Молча! Ты не объявляешь рокош без моего одобрения. А я без твоего! Нордвенту войну тоже не объявляем. Мужа сама выберешь, моего мнения можешь не спрашивать. Ему-то как раз консортом быть! Поняла? — Арнольд дождался кивка девушки. — Второе. Ко мне идет мой отряд. Нанимаем всех! — Новый кивок. — Третье. Я тут кое-кого ищу. Поможешь людьми… — помолчал немного, — и головой, она у тебя работает. Устраивает?
— Поиск опасный?
Ну и чутье у девчонки!
— Не исключено.
«Дочка» задумалась, старательно морща лобик:
— Претендуешь на роль настоящего отца. А еще меня нахалкой называл! Ладно, попробуем… — и язвительно прошипела. — Папочка!
— Ты же сказала — комплимент, — «не понял» Хюбнер.
— А я и не отказываюсь, — впервые за разговор девочка засмеялась. — И тебе комплименты делаю.
— Ладно, — улыбнулся и Арнольд, — мир. Как тебя хоть зовут, дочка?
— Наконец-то! — девочка развеселилась по-настоящему. — Я думала, уже и не спросишь! Ядвига! По твоему, между прочим, настоянию назвали!
Любой шляхтич в области дипломатических сношений — полное подобие государства. Может кому угодно войну объявить и кому угодно сдаться. Слава Господу, на описываемый период история Полении подобных глупостей не знает.
Глава 42
Медвежонок прислушался, осторожно высунулся из кустов и огляделся. Никого и ничего. Темнота и тишина. Только стучат капли по траве и деревьям. Часто стучат. Уже не капает — льет. Не сплошным веселым потоком весеннего ливня, а холодной косой стеной, пробирающей до костей даже в Облике. Каково же остальным? Вот и позабивались в щели. Даже собаки не гавкают. А, собственно, чего им гавкать? Забились в будки, спасаясь от бесконечного дождя, и носу не кажут наружу. Собаки — в будки, люди в избы. Всё одно падающая с неба вода сбила все запахи, а обычные злоумышленники попрятались под крышу и пьют горячий грог, холодное пиво или ледяную горелку, у кого что есть.