Волчье время. Продолжение
Шрифт:
– Килларо обвиняется не в совершении убийства, а в его организации и подстрекательстве.
Римкин вскинул голову.
– Насколько мне известно, чтобы обвинить кого-нибудь в организации убийства, нужно, чтобы тот, кто совершил это убийство, указал на человека, как на подстрекателя. А в данном случае у Ордена нет ничего, помимо ваших подозрений, вытекающих из личной неприязни к обвиняемому.
Ирем собирался возразить, но Крикс опередил его.
– Советник Римкин прав, - заметил он.
– Если я еще не забыл Энор Фирем, Килларо в самом деле вправе отказаться от допроса с ворлоком.
Эйвард
– Единственный виновник смерти Кэлринна - это он сам, - сказал Килларо с глубочайшей убежденностью.
– Я много раз предупреждал его, что каждый святотатец рано или поздно навлекает на себя возмездие Создателя, но он не слушал никого, кроме себя. Терпение Создателя иссякло, и он покарал его за ложь и богохульство.
– Ножом под ребра?..
– изумился Крикс. Килларо выпрямился и прищурил свои близорукие глаза.
– Создатель милосерден, он всегда дает грешникам время, чтобы одуматься. У Отта тоже было время, чтобы осознать свою вину и заслужить прощение, но он упорствовал во зле. Он увлекал во тьму других людей и оскорблял Создателя. Врачам давно известно, что порой приходится отсечь гниющий орган, чтобы заражение не пошло дальше.
– И в чем же тогда всемогущество Создателя?
– язвительно осведомился Аденор.
– Хирурги отрубают людям руки, потому что не способны сделать ничего другого.
– Замолчите, Аденор, - перебил Ирем.
– Если вам хочется вести с Килларо богословские дебаты, можете как-нибудь пригласить его в свой особняк... Я обращаюсь к вам, советник Римкин, потому что думаю, что, несмотря на вашу неприязнь ко мне и к Ордену, вы все-таки разумный человек. Как вы считаете, разве все эти рассуждения об "отсечении гниющих органов" не нацелены на то, чтобы возбудить ненависть к Кэлринну Отту и убедить людей, будто убийство в данном случае - не преступление, а справедливый и оправданный поступок?.. Случай с Книгохранилищем наглядно показал, что некоторые "метафоры" легко приводят к преступлениям. Но осквернение Книгохранилища - сущая мелочь по сравнению с убийством человека.
Римкин скрестил руки на груди.
– Даже если предположить, что то убийство, о котором идет речь, действительно произошло, у вас нет доказательств, что на Кэлринна напали члены Братства. Его могли пырнуть ножом из ревности к его подружке или же в отместку за украденную рифму. Среди менестрелей это частый повод для конфликтов.
– Вы уже не в первый раз пытаетесь сказать, что вы считаете меня и остальных присутствующих соучастниками какой-то провокации. Если вы думаете, что я буду до бесконечности терпеть подобные намеки, то вы очень ошибаетесь, - негромко сказал Ирем.
Меченый понял, что пора вмешаться в разговор.
– Давайте все-таки не будем уклоняться в сторону от темы, - сказал он, поднявшись на ноги.
– Я думаю, нам следует освободить Килларо. Если потребуется, его всегда можно будет снова вызвать на допрос - он ведь не собирается скрываться.
Коадъютор на мгновение задумался. Когда же он ответил, голос Ирема звучал на удивление покладисто.
– Как пожелаете, мой принц, - спокойно сказал он.
Услышав это обращение, Килларо вздрогнул так, как будто бы увидел ядовитую змею. Кровь бросилась ему в лицо, как будто он считал присутствие дан-Энрикса намеренным и грубым оскорблением. Меченый подавил тяжелый вздох и отвернулся. Что ж, теперь, по крайней мере, в комнате установилась некая гармония, поскольку ледяная ненависть во взгляде Римкина уравновешена кипящей яростью его соседа.
– Итак, к чему же мы пришли?
– нетерпеливо спросил Римкин.
– Орден освободит Килларо?
– Да, - кивнул сэр Ирем.
– Кстати, вы ведь прибыли сюда в носилках, как обычно?..
– Не пойму, какое отношение это имеет к теме разговора.
– А такое, - холодно сказал Ирем, - что вам стоит посадить Килларо в ваши крытые носилки, поплотней задернуть занавески и не открывать их до тех пор, пока вы не отъедете подальше от Имперской площади. Килларо нажил себе множество врагов, забрасывая девушек хурмой и нападая на торговцев. В той толпе, которую вы видели внизу, вполне могут найтись желающие поквитаться с ним за старые обиды. Будет лучше, если он не попадется этим людям на глаза.
Килларо побледнел.
– Я не желаю подвергать опасности советника, - сказал он, облизнув тонкие губы.
– Я останусь здесь.
Ирем бесстрастно посмотрел на него сверху вниз.
– Нет, не останетесь. Это тюрьма, а не гостиница.
– А если я скажу, что я согласен выступить свидетелем по делу об убийстве Отта и пройти допрос у ворлока?..
Советник Римкин сжал сухую, смуглую ладонь в кулак.
– Подумайте, Килларо! В этом нет необходимости. Он просто-напросто запугивает вас.
– Запугиваю?..
– повторил сэр Ирем, вскинув брови.
– Вы ко мне несправедливы, господин советник. Я, напротив, обеспечиваю вашу безопасность. Если пожелаете, я даже выделю вам нескольких гвардейцев для сопровождения ваших носилок... Ну так что, Килларо, вы поедете с советником, или предпочитаете остаться здесь?
– Мне нечего скрывать, - помедлив, сказал тот.
Когда рассерженный советник вышел в коридор, а Рована Килларо увели дежурные гвардейцы, Ирем с Аденором и дан-Энриксом переглянулись.
– Похоже, он не лжет насчет того, что ничего не знает об убийстве Отта, - сказал Крикс.
Ирем вздохнул.
– Одно из двух - либо здесь повторяется история с Книгохранилищем, а Отта заколол какой-нибудь фанатик... либо наш убийца в самом деле не из Братства Истины. И это очень плохо, потому что тогда мы совсем не знаем, где его искать.
Крикс озабоченно нахмурился. У него было чувство, словно он забыл о чем-то важном.
– Может быть, кто-нибудь из вас в курсе, за что этот Римкин меня ненавидит?
– вспомнил он пару секунд спустя. Лорд Ирем отмахнулся.