Волчье время. Продолжение
Шрифт:
– Эйвард Римкин ненавидит всех аристократов. Среди тех, кто теперь заседает в городском совете, это далеко не редкость. Иногда я спрашиваю самого себя, стоило ли избавляться от Дарнторнов и Фин-Флаэннов, чтобы в итоге получить вот это, мать его, народовластие из Юлиуса Хорна, Эйварда Римкина и им подобных...
Крикс против воли улыбнулся, хотя в душе он был уверен в том, что коадъютор ошибается. То есть, вполне возможно, Римкин в самом деле ненавидел всех аристократов скопом, но дан-Энрикса он, несомненно, выделял в отдельную графу.
* * *
Несмотря
– Хозяин! Эй, хозяин! Позовите мне трактирщика!
– кричал высокий, хорошо одетый человек, торжественно воздев над головой туго набитый кошелек. Пару минут спустя трактирщик в самом деле показался на пороге.
– Прикажи вынести вина!.. Плачу за всех, кто пьет за Эвеллира!
Толпа ответила на это заявление апполодисментами и хохотом.
– Выкатывайте бочки!
– Ein dan-Enrix!
Юлиус на мгновение прикрыл глаза. Картины, мелькавшие у советника перед глазами, не имели ничего общего с праздничным возбуждением людей, собравшихся внизу.
Дан-Энрикс...
"Распрягайте лошадей!". Зеленые глаза в прорези маски. Хмельной, веселый, дерзкий взгляд - взгляд человека, убежденного в собственной безнаказанности и привыкшего считать, что ему все позволено.
– Вы только посмотрите на этих людей, - в голосе опирающегося на баллюстраду Римкина звучало нескрываемое отвращение.
– Готов поспорить, они все уже забыли, кто элвиенист, кто унитарий. Теперь у них один бог - дан-Энрикс.
Юлиус Хорн повел плечом.
– Что вы хотите, - сухо сказал он.
– Толпа обожает все блестящее и необычное. Сегодня он ее герой. Что может поразить воображение людей сильнее, чем история о воскрешении из мертвых?.. Само собой, они будут ходить за ним, разинув рот, и ожидать других чудес. По крайней мере, поначалу.
Римкин стиснул зубы.
– Вся эта история с "убийством" Кэлринна - что-то неслыханное. Я всегда считал, что Ирем - исключительно амбициозный и опасный человек. Ему наплевать на справедливость и закон, он служит исключительно себе и собственному самолюбию. Но, Альды мне свидетели, такого я не ожидал даже от него.
– Лорд Ирем - практик. Думаю, он полагает, что любые средства хороши, чтобы восстановить авторитет Династии. Признайте, что провозгласить Крикса Эвеллиром - это сильный ход. Хотя, конечно, чересчур рискованный.
– С такими дураками?..
– Римкин дернул подбородком в сторону людей, столпившихся у винных бочек и передававших из рук в руки мокрые стаканы.
– В чем тут риск?
Хорн усмехнулся.
– С чудесами - как с люцером... Стоит людям один раз поверить в то, что чудеса возможны, и они уже не смогут обойтись без них. Если дан-Энрикс собирается и дальше оставаться "Эвеллиром", то ему придется каждый день оправдывать их ожидания. А если вспомнить, чего именно от него ждут, подобная задача начинает выглядеть невыполнимой. Честно говоря, мне даже интересно, понимает ли он сам, во что ввязался? Если да, то он - отчаянный игрок, - Хорн помолчал.
– Вы говорите, что он был сегодня в Адельстане?.. Что вы о нем скажете?
– Клеймо ему к лицу... в отличие от вежливых манер.
Юлиус вскинул бровь. По правде говоря, непримиримость Римкина время от времени выглядела почти пугающе.
– Я вижу, он вам не понравился, - сдержанно сказал Хорн.
– Он выглядит, как волк, который вздумал бы ходить на задних лапах и есть мясо вилкой и ножом.
Сердце у Юлиуса неприятно сжалось.
– Любопытно, - сказал он.
– Когда я встретил Крикса в первый раз, мне тоже пришло в голову, что он похож на волка. Наверное, в таком сравнении и правда что-то есть.
Римкин удивленно покосился на него.
– Не знал, что вы уже встречались с Меченым.
– Только однажды. Но тогда он еще не был "Меченым", а я не знал, кто он такой и как его зовут. Они с друзьями напали на мои носилки в Волчью ночь. Связали слуг, распрягли лошадей, украли погребец с вином - короче говоря, повеселились от души. Все остальные были в масках, но дан-Энрикс свою снял - наверное, хотел мне доказать, что ему все нипочем. Когда они решили бросить моего слугу в фонтан, я сказал Криксу, что он сумасшедший. Это его сильно разозлило. Он потребовал, чтобы я снял с себя одежду. "Что может быть забавнее, чем член Большого Капитула, который расхаживает по столице нагишом?.." - сказал он мне. Я отказался. Он пригрозил, что меня разденут силой. Но потом они, должно быть, испугались, что нарвутся на дозор, и бросили меня, забрав с собой вино. Думаю, Меченый давно забыл про этот случай.
В темных, совиных глазах Римкина загорелись злые огоньки.
– Само собой... Такие, как дан-Энрикс, никогда не помнят тех, кому когда-то причинили зло. Они считают, что другие люди существуют исключительно для их забавы. Но скажите, разве вы не попытались наказать виновника?
– Пытался, - согласился Хорн.
– В городской страже мне сказали, что подобные истории случаются каждую Волчью ночь, и что, судя по возрасту и по манере поведения, виновников надо искать в Лаконской Академии. На следующий день я встретился с главой Лакона и подробно описал ему того, кто на меня напал. Услышав про зеленые глаза и шрам на лбу, Вардос сказал, что это был оруженосец коадъютора. Я пошел в Адельстан и еще двое суток добивался встречи с Иремом. Должен признаться, что к тому моменту, когда мне все-таки удалось с ним встретиться, я уже совершенно потерял терпение.
– Еще бы!..
– ...В общем, я сказал, что я пришел, чтобы поговорить с его оруженосцем, и настаиваю, чтобы этот разговор происходил в присутствии самого Ирема. Тот посмотрел на меня своим неприятным взглядом и спросил, что мне за дело до его оруженосца. Я рассказал о нападении и кончил тем, что не желаю тратить ни одной минуты больше не пустые разговоры, а хочу немедленно увидеть Крикса. Тогда Ирем заявил, что это невозможно, потому что Крикс пропал два дня назад, и до сих пор никто не знает, где он может быть. На мой вопрос, считает ли сэр Ирем, что его оруженосец поучаствовал в том нападении, он отвечал, что разобраться в этом деле без дан-Энрикса нельзя, но, раз я обвиняю Крикса, он заплатит за ущерб. Я, разумеется, сказал, что обойдусь без его денег, и ушел.