Волчьи ягоды
Шрифт:
— Что?
— Деньги меняют — старые на новые. Старые рубли на новые рубли. А доллары так долларами и останутся.
— Миллион рублей обменять на доллары — это тебе не в фантики играть. Тут ведь и за задницу могут взять… А за валюту и под вышку можно попасть, — покачала головой Карина. — Я не хочу без тебя оставаться… И ты не должен остаться без меня…
— Но я могу потерять все!
— Да, но спортивный интерес останется…
— Ну, одно другому не мешает.
— Сам ты этим делом заниматься не будешь.
— Ты так решила?
— Да, я так решила… Если хочешь, я найду людей, которые этим займутся.
— Я сам таких людей
— А если они тебя кинут, как ты с них спросишь? Я могу с них за это спросить. Но тут еще другое. Вдруг их «заметут», на кого они тогда покажут? На тебя покажут. А мои люди на меня не покажут. Вот и вся разница… Или ты мне не доверяешь? Если не доверяешь, так и скажи, я не обижусь. Честное слово, не обижусь. Лохом надо быть, чтобы кому-то целый «лимон» доверить. Даже больше, чем «лимон»…
— Да, я буду большим лохом, если ты меня кинешь.
— Но я тебя не кину… Мне правда плевать на твои деньги.
— Но мне на них не наплевать… Хорошо, я тебе доверюсь… Сколько это будет стоить?
— С этим проблема… — задумалась Карина. — Мне ничего не надо. Но валютчики могут меня кинуть. Сама я не справлюсь, людей придется привлекать, тогда Шах все узнает. Что за деньги? — спросит. Почему я их прокручиваю? За какой процент? Что я ему скажу?.. Лично мне ничего не надо, но на «общак» придется со сделки отстегнуть, тогда никаких вопросов.
— Сколько?
— А это смотря сколько я со сделки запросила. В «общак» у нас половина идет… Но так я могу немного попросить, тысяч двадцать. Только десятку на «общак» придется положить. Ты же не хочешь, чтобы меня крысой объявили?
— Двадцать тысяч — это, считай, полтора процента от суммы, — мотнул головой Антон. — Так мало никто не берет. Тебе никто не поверит… Полтинник на свой «общак» положишь. Я тебя подставлять не хочу… Ну, еще и людям отстегнешь, которые работать будут. Процент им назначь, чтобы не за семь рублей доллар покупали, а хотя бы по шесть…
— А лучше по пять.
— Да ладно уж… И себе можешь взять, я не против.
— Я взяла. Я уже взяла. Тебя взяла. Ты дороже всяких денег… И хватит о деньгах. Надоело…
Карина спешила, у нее дел по горло. И все эти дела связаны с деньгами. Она торопилась, но все-таки не устояла перед соблазном еще на часок остаться с Антоном. Но разговор с ним продолжился уже на языке тела.
Глава 12
Кто-то лазит по скалам без страховки, кто-то практикует затяжные прыжки с парашютом, кому-то нет жизни без гонок на мотоцикле. И все это делается ради смертельного риска, ради остроты ощущений, которые он дает… Антон догадывался, что испытывает альпинист, взяв очередную высоту. Когда-то он сам брал такие высоты, влезая в чужие квартиры через открытые форточки. Сейчас у него не такие габариты, чтобы проделывать подобные фортели, зато хорошо получается вскрывать замки. И он этим пользуется, чтобы получать кайф от процесса. Это настолько острое удовольствие, что и секса не надо. Во всяком случае, он мог так подумать сейчас, когда дверь в квартиру, наконец, за ним закрылась, оставив его наедине с богатствами, которые нужно было отыскать. Квартира большая, роскошная, с антиквариатом, с дорогими картинами на стенах. Сигнализации нет — это плюс. А минус — хозяева таких квартир любят хранить свою наличность в сейфах. И чем проще обнаружить такой сейф, тем сложней его вскрыть. Увы, но Антон далеко не самый большой специалист по сейфам, и если вдруг стальной ящик окажется ему не по зубам, он просто покинет эту квартиру. Ведь дело не в деньгах, а в том удовольствии, которое доставляет сам процесс. Но в то же время с добычей в зубах уйти куда приятней, чем без нее. Так что нужно стараться…
Сейф обнаружился за большой картиной, висевшей в зале на самом видном месте. Антон вздохнул. Хозяин не оригинален в выборе места для тайника, значит, полагался на его надежность… Но нет, к счастью, сейф далеко не самый сложный. Правда, с замком придется повозиться, но у него есть на это время: хозяин вернется домой часа через три, никак не раньше…
С замком Антон управился за полчаса. Послышался легкий щелчок, дверца послушно открылась, и он увидел пачку стодолларовых купюр, три банковские упаковки, по пять тысяч в каждой, и еще шкатулку с драгоценностями, которую отставил в сторону. Деньги, кроме банковского номера, особых примет не имеют. И даже если ментам станут известны номера похищенных купюр, все равно их не трудно будет запустить в оборот, а с драгоценностями все гораздо сложней. Их нужно сбывать, а это прямой путь за решетку…
Деньги Антон рассовал по карманам, аккуратно закрыл сейф, вернул картину на место. Все, пора уходить. Но что-то тревожно вдруг стало на душе, ощущение тупика появилось. Уж не засада ли ожидает его за дверью?
Он открыл окно, глянул вниз. Третий этаж, под окном сплошь асфальт. Если бы земля вскопанная там была или машина… С третьего этажа можно спрыгнуть на машину, мягкий металл кузова прогнется под весом тела, и это смягчит падение. Да и сам кузов на какой-то метр-два поднят над землей, что само по себе уменьшает высоту падения.
Нет, прыгать нельзя, но можно взять пару простыней, связать их, один конец прикрепить к батарее отопления…
До простыней дело не дошло. Входная дверь вдруг распахнулась, и Антон услышал топот ног. Он кинулся к окну, чтобы выпрыгнуть с третьего этажа, надеясь на удачное падение, но в самый последний момент чьи-то сильные руки схватили его за пиджак и сбросили на пол.
Это были менты, только они могли так ловко заламывать руки за спину и защелкивать на них браслеты наручников. В такой момент лучше не сопротивляться, иначе можно заработать перелом запястья…
Секс в тюремной камере представлялся Антону таким же невероятным событием, как высадка марсиан на Луну. Но Карина сделала это невероятное очевидным. Она ураганом ворвалась к нему в камеру, толкнула его на шконку, расчехлила, оседлала… Это не женщина, а стихийное бедствие, к которому сначала привыкают, а потом боготворят…
Она старалась походить на парня, ради этого коротко стригла волосы, одевалась в мужскую одежду. И вела себя как очень крутой парень. Но все-таки она была женщиной. Красивой женщиной. Эти большие глаза с зеленоватым отливом, нежные черты лица, изящный носик, пухлые губки, женственная шея…
Холодно в камере, жуть как неуютно, с трубы над унитазом противно капала вода, но им было все равно. Они согревались теплом друг друга, и их души шептались в царящей тишине…
Но вот Карина соскочила с Антона, ее тонкая, но сильная рука мертвой петлей обвивала его шею, и он повалился на спину.
— Я тебя сейчас придушу, придурок! Я тебя ненавижу! Зачем? Зачем ты полез в эту чертову хату? Я же просила тебя! Умоляла! — чуть не плакала она от обиды.
— А если это выше меня?.. Ты же не можешь жить без своих заморочек… — усмехнулся Антон.