Волчьи ягоды
Шрифт:
Не в свое дело влез Шах. Карина уже дала понять, что недовольна этим, но и отношения обострять не хотела. Зато его понесло.
— Так вышло? — не глядя ей в глаза, усмехнулся он.
— Так вышло, — кивнула она.
— А пятьдесят косарей ты на «общак» с чего скинула?..
— Каких пятьдесят косарей? — окатила его Карина ледяным взглядом.
— Проехали… — махнул рукой Шах.
— Вот и я о том же. Не твое это дело.
— Не мое, — согласился он.
Не говорила ему Карина, чьи деньги она переводит в доллары. Нашла людей, поставила
А там ведь большая сумма. Очень большая. У Карины в «общаке» столько не было. Антон работал с умом и без спешки — он долго выслеживал жертву, выясняя, сколько у него может быть наличности. Выслеживал, готовился, а потом делал наскок. Он имел дело только с жирными «карасями», поэтому снимал богатый урожай. И ему долго везло. Очень везло. Пока он вдруг не совершил ошибку, в которой виновата Карина. Она удерживала его от охоты, поэтому он вынужден был спешить и недостаточно подготовился. Вот и попался…
Карина лукавила, когда говорила, что ей не нужны деньги Антона. Как ни крути, а она имела виды на общее с ним будущее, поэтому совсем не прочь была получить от него свадебный подарок в виде роскошного дома, например, но сейчас, когда он за решеткой, распоряжаться этими деньгами не собиралась. Она не прикоснется к ним, пока он не выйдет на свободу. А если вдруг с ним что-то случится, они ей и даром не будут нужны… Хотя, конечно, взять их она могла, потому что знала, где находится тайник. Сама лично выслеживала Антона… И у нее было для этого оправдание. А вдруг он к какой-то бабе повез эти деньги? Вдруг у него есть женщина помимо нее… Но не было никакой женщины. И деньги у него спрятаны под памятником на кладбище. Так спрятаны, что им никакой дождь не страшен…
Из ресторана Карина собралась к себе домой. Она еще жила в той квартире, где была счастлива с Антоном. Жила и не хотела съезжать. Но что-то перестал ей нравиться Шах, да и Косолап все чаще бросал на нее косые взгляды, как бы гроза вдруг не разразилась, поэтому лучше перебраться в Подвойск. Присмотрит там себе хороший дом, будет жить под охраной… Пора, пора всерьез позаботиться о своей безопасности. Что-то нехорошее назревает…
— Ничего, если я тебя провожу? — спросил Шах, показав на свой «Мерседес».
Из Германии эту тачку пригнали, по его личному заказу. Не новое авто, но в отличном состоянии. Только Карина не собиралась следовать его примеру, ей и на «девятке» неплохо. Не в роскоши ведь счастье, а в том, можешь ты ее себе позволить или нет. Она могла…
— Проводи, — кивком показала она на свою «девятку».
Верный Панас стоял возле машины и ждал Карину. Туповатый
— Панас, братуха! — Шах ладонями обжал его могучие плечи. — Давай, с Кашей прокатись, а мы тут сами с Кариной.
Панас не прочь был прокатиться на «мерсе», но без разрешения Карины он туда не сядет. И плевать ему, что Шах его пригласил.
Карина разрешила, и Шах сел за руль ее «девятки». Но сначала помог сесть ей.
— Ты это, не обижайся, — сказал он, въезжая в темноту ночной улицы. — Просто ревную я тебя к твоему Антону… Откуда он вообще взялся? Почему он? Почему не я?
— Потому что я со своими не сплю. А он чужой, с ним можно.
— Вот именно, что чужой!
— Да, но при этом он для меня самый родной.
— Любишь?
— Очень.
— А меня?
— Ты свой.
— А если стану чужим?
— Тогда я тебя просто убью… Не веришь?
— Не стану я чужим… Своим хочу быть. И родным. Как твой Антон… Не злись, ладно? Что думаю, то и говорю. Сколько там твоему Антону светит?
— Пять лет. Адвокат говорит, что до трех сбить можно.
— Это немного. А если еще по условно-досрочному выйти…
— Не получится.
— Почему?
— Антон не хочет. Я спрашивала его, почему, он ответил… Он в тюрьме совсем другой — на свободе мягкий, домашний, а там совсем другая жизнь. Воровская жизнь. И он в этой жизни не чужой, поэтому первый срок от звонка до звонка отмотал…
— Воровская жизнь?.. Не похож он на блатного… — пренебрежительно усмехнулся Шах.
— Я же говорю, это две разные жизни — там и здесь.
— Ну, если он такой правильный, почему на «общак» не отстегивал? Вор всегда должен быть вором. Украл — отстегнул на «общак», а на остальное живи… Мы же отстегиваем, а чем он лучше?
— А с чего ты взял, что он не отстегивал? Ты что, следил за ним?
— Ну, не следил…
— Но сомнения имеются?
— Ну, в общем, да… Только меня это не касается! — спохватился Шах.
— Вот и не лезь в чужие дела… А если влезешь… Ты меня знаешь!
— А я что? Я ничего… Просто обидно, почему он, а не я!
— Я тебе уже все объяснила.
Больше Шах к этому разговору не возвращался. Он подвез Карину к ее дому, проводил до самой квартиры и ушел. Но когда-нибудь он вернется к этому разговору. Что-то подсказывало ей, что этот камень с души он бросит в сторону Антона…
В ту же ночь она отправилась на кладбище, к тайнику. Деньги были на месте, но оставлять их здесь было нельзя. Как бы Шах сразу по двум зайцам не выстрелил…
Глава 14
Обвинение предъявлено, камера предварительного заключения осталась в прошлом, а в настоящем — СИЗО. Знакомый изолятор, знакомая процедура приемки — часа два в отстойнике, затем «большой шмон» — фотографирование, бритье «под ноль», медкомиссия для галочки и, наконец, сборная камера.