Волчица и пряности
Шрифт:
Наблюдающие за ними торговцы разинули рты и замолчали.
Бродячий торговец, приведший с собой красивую девушку, похоже, вот-вот должен был лишиться ее стараниями юного рыботорговца – а все из-за того, что потерял бдительность.
Да, столь увлекательное представление не из тех, что видишь каждый день.
И какие бы поводы ни пытался найти Лоуренс, чтобы уйти от заключения договора, – все они привели бы лишь к тому, что сам он в глазах других выглядел бы хуже и хуже.
Единственным выбором Лоуренса было вести себя достойно и благородно,
Кроме того, Лоуренс был убежден, что Хоро не откажется путешествовать с ним лишь из-за того, что Амати выплатил ее долг, так что тревожиться было не о чем.
– Я не настолько легкомыслен, чтобы заключить договор, даже не прочитав его, - заявил он.
Кивнув, Амати опустил руку с мечом и протянул взамен пергамент с договором.
Под взглядами всех собравшихся в зале Лоуренс медленно подошел к Амати и взял пергамент у него из рук.
Как он и ожидал, написанное на пергаменте мало чем отличалось от того, что Амати только что сказал; оно только было написано более вычурным языком.
Главное, что волновало Лоуренса в этом договоре, – это была сумма, которую Амати должен был выплатить.
Интересно, сколько же долга наплела ему Хоро?
Судя по уверенности, с какой Амати держался и говорил, сумма была незначительная.
Затем Лоуренс нашел на одной из строк число.
На какое-то мгновение ему показалось, что он бредит.
Тысяча серебряных монет Тренни.
Лоуренс ощутил волну облегчения, прокатившуюся от сердца по всему телу.
– Уверен ли ты, что в договоре нет ошибок? – спросил он.
Лоуренс перечитал договор с начала до конца, чтобы убедиться, что там нет двусмысленных фраз, в которых могут таиться ловушки. Разумеется, он заодно попытался найти фразы, в которых не было ловушек, но которые он мог бы использовать к своей выгоде.
Однако написанный жестким и неудобочитаемым языком текст был специально составлен так, чтобы лишить Лоуренса любой подобной возможности и снять всякую ответственность с того, кто этот договор предлагает.
Амати просто кивнул. Лоуренс мог лишь кивнуть в ответ.
– Понятно.
Произнеся это, Лоуренс вернул пергамент Амати и взглядом выразил свое согласие.
Амати вновь протянул Лоуренсу короткий меч рукоятью вперед.
Лоуренс вытянул руку и взял предложенную ему рукоять. В этот момент договор был заключен.
Свидетелями этого стали все присутствующие в иностранном отделении торговцы. И, что еще важнее, договор меча был заверен клятвой на имени Святого Ламбардоса, небесного покровителя Гильдии Ровена.
Отовсюду раздались приветственные возгласы и стук деревянных кружек друг о друга: торговцы отмечали завершение увлекательного представления.
Посреди этого гвалта соперники молча смотрели друг на друга. Затем они оставили пергамент и меч на попечении утомленного владельца отделения.
– Договор длится до окончания праздника, иными словами, до завтрашнего заката. Ты не возражаешь?
В ответ на вопрос Амати Лоуренс кивнул и, в свою очередь, специально добавил:
– Пожалуйста, выплати тысячу Тренни монетами. Никаких споров или рассрочек я не потерплю.
Даже если Амати был способен перевозить зараз три повозки, полные свежей рыбы, раздобыть тысячу монет Тренни за два дня ему будет совсем нелегко. Если бы он был настолькосилен, Лоуренс, несомненно, уже давно про него бы знал.
Вот если бы речь шла о какой-то покупке стоимостью в тысячу монет Тренни, это было бы другое дело; такую покупку Амати смог бы сделать с легкостью.
Как бы там ни было, если называть вещи своими именами, Амати все равно что покупал Хоро за тысячу серебряков. Если Лоуренс не пожелает продавать, тысяча монет просто перейдет из кошеля Амати в его кошель.
Если Амати на это пойдет, ему будет не на что покупать рыбу на следующий день. Даже если Хоро согласится уйти к Амати, им предстоит очень суровое будущее. Менестрели говорили, что любовь не купишь деньгами, но обратное тоже было верно.
– Что ж, господин Лоуренс, встретимся завтра здесь же.
Несмотря ни на что, лицо Амати было полно радостного возбуждения. Развернувшись, он с высоко поднятой головой широкими шагами вышел из зала; ни один из собравшихся там не сказал ему ни слова. Затем все взоры вновь обратились на Лоуренса.
Если он сейчас промолчит, все решат, что он никчемный бродячий торговец, попавшийся в ловушку Амати.
Именно поэтому Лоуренс выпрямился и уверенно заявил:
– Не сомневаюсь, что моя спутница не предаст себя ему, если речь идет о таком пустяке, как выплата ее долга.
Отовсюду донеслись приветственные возгласы, словно ободряя: «Отлично сказано!». И тут же следом пошли фразы типа: «Двойная ставка на Лоуренса!», «Четверная на Амати!», «Кто хочет сделать ставку?»
Принимать ставки вызвался торговец солью, которого Лоуренс знал. Заметив взгляд Лоуренса, он ухмыльнулся в ответ.
Выплаты по ставкам на Лоуренса были ниже, чем по ставкам на Амати; это означало, что, по мнению торговцев, Лоуренс имел преимущество. Когда Лоуренс увидел в договоре стоимость в тысячу серебряных монет, охватившее его чувство облегчения было основано не только на надежде, что Амати постигнет неудача. Просто с точки зрения здравого смысла то, что Амати предложил такой договор, было очень глупым поступком.
Ставки сыпались одна за другой; в основном ставили на Лоуренса. Сумма ставок росла, и уверенность Лоуренса росла вместе с ней.
Когда он только услышал, как Амати заявляет, что собирается сделать Хоро предложение, он был страшно напуган; но на самом-то деле шансов, что Амати выполнит условия договора, было очень немного.
Кроме того, хоть сейчас и так ставили в основном не на Амати, было еще кое-что, что внушало Лоуренсу еще бОльшую уверенность.
Пока Хоро не выскажет согласия, она и Амати не поженятся.