Волчица и пряности
Шрифт:
Хоро предпочла не услышать возглас Лоуренса.
— Там есть двадцать мест, где есть горячие источники. Там трещины прямо в земле, и оттуда идет пар, как будто миру приходит конец. Все в точности как мне помнится; но я услышала одну неприятную новость. Я знала один тайный источник, в узкой долине; так вот, его обнаружили. Похоже, теперь я смогу искупаться в источнике только в этом обличье…
Люди верят, что у каждого источника есть своя фея. Чем труднее до источника добраться, тем признательнее будет фея за усилия и, соответственно,
По лицу Хоро Лоуренс видел, что она расстроена, но в то же время понимал, что огорчили ее вовсе не источники. Неосознанно она упомянула о горах Роеф как о «мрачном месте». Это просто сорвалось с языка, но, очевидно, из-за этого-то она и была расстроена.
Как лодочники описывали Роеф? Медь, текущая рекой. Столько меди, что тамошние жители могут себе позволить делать из нее блюда и перегонные кубы. И Рагуса переправил вниз по реке Ром немало медных монет. Во всем этом общим звеном была медь — столь же драгоценная субстанция, как дрова или «черные брильянты» — уголь.
Хоро, должно быть, услышала все это от бродячих лицедеев. Уж если они столь оживленное место назвали «мрачным», они явно не имели в виду, что оно бедное или заброшенное. Скорее всего, они имели в виду, что оно негостеприимное: безлиственные леса, грязные реки, наводнения и оползни, и в придачу воры в каждом темном углу.
Конечно, бродячие лицедеи могли иметь в виду всего лишь своих зрителей, но все равно — зрители таковы, какова обстановка, в которой они живут. Даже в Священном писании сказано: «Дурное дерево родит дурные плоды, доброе дерево родит добрые плоды».
— Хе-хе… так просто тебя не одурачишь.
Лоуренс колебался, не зная, что ответить. Хоро видела его насквозь.
— Там рудокопы… их все больше и больше со временем. Я к этому уже готова.
Непохоже, чтобы эти слова шли от сердца. По тому, что было с ней в Пасро, она не могла не понимать, куда все идет сейчас. Когда боги становятся людям не нужны, люди находят свою собственную мудрость.
— Однако, ты.
Она ступила раз, потом другой — на камни, торчащие из реки близ берега. На третьем шаге она обернулась к Лоуренсу.
— Есть кое-что, что меня беспокоит. Когда ты делаешь такое лицо, мне становится трудно тревожиться о себе.
Эта девушка, пожалуй, чересчур гордая, порой в ущерб себе. Провести контратаку сейчас было бы легче легкого… но Лоуренс обнаружил, что не в силах вымолвить ни слова. Во-первых, он просто не мог взять и перестать волноваться за нее. А во-вторых, Йойтсу вполне мог оказаться в куда худшем состоянии, чем они ожидают. И тогда Хоро придется тяжко.
Но Хоро это не смущало. Она, похоже, чувствовала, что это неизбежно. И еще она чувствовала, что после трагической встречи с родиной сможет продолжать жить. Поразмыслив, Лоуренс осознал: все-таки Хоро — не юная дева, о которой можно судить лишь по внешности.
— Ну ладно уж… если все действительно окажется так плохо, я позволю тебе одолжить мне свою грудь. Но ты должен подать заявку заранее.
На подобные слова от такой девушки, как Хоро, можно дать лишь один ответ.
— С превеликим удовольствием.
— Хе-хе-хе… ладно, теперь твояочередь. Что еще интересненькогоуслышал ты?
Жестом она пригласила его пройтись, потом оглянулась на группку людей, собравшихся вместе и что-то обсуждающих.
— Сейчас, что же это было?.. Господин Рагуса говорил что-то…
В голове у Лоуренса по-прежнему царил туман после вчерашней попойки. Он не очень помнил, что было. Обычно-то все, что он видит и слышит, аккуратно раскладывается по полочкам.
Лоуренс постучал себя по голове.
— …Что-то очень забавное… но я не смеялся…
— Что-то о мальце?
Хоро указала на Коула, по-прежнему возящегося с чем-то на земле.
Память постепенно стала возвращаться.
— А, да! Э? Как ты?..
— Ну о чем еще вы могли говорить с тем лодочником? Вы ведь состязаетесьдруг с другом за него, верно?
— Неверно… Рагуса, похоже, в него влюбился.
Они размышляли, как уговорить Коула, когда доберутся до Кербе. Даже если он изучит законы Церкви — если он сумеет через все это пройти, — он может и не осилить путь к сану высокопоставленного священника. С учетом этого Лоуренс считал, что лучшим вариантом для мальчика будет стать учеником Рагусы. Конечно, это было всего лишь его мнение.
Хоро, однако, сверлила его сердитым взглядом.
— А что насчет тебя?
— А что… насчет меня? — туманно переспросил Лоуренс и отвел взгляд. Он хотелпринять Коула, но брать учеников ему было еще рановато. Были и другие причины.
— Я так долго ждала в Пасро, чтобы кто-то пришел и помог мне… но удача все не шла. Я разбираюсь в человеческих душах, уж поверь мне.
Внезапно Лоуренс обнаружил, что они с Хоро держатся за руки… он и не заметил, когда это произошло.
— И даже если он станет мне близок, он не будет твоим соперником.
Лоуренс демонстративно отвернулся и вздохнул; Хоро хихикнула. Он не знал, что сказать, и потому просто смотрел куда-то вдаль. Заметила ли она его подозрение? Почему, на его взгляд, она подталкивала Коула стать его учеником?
— В любом случае все идет хорошо. Когда я услышала, что наша лодка не может плыть дальше, я думала, здесь все куда хуже.
— Хочешь поскорее двинуться вперед, э?
Услышав слова Лоуренса, Хоро подняла глаза; на лице ее было какое-то непонятное выражение. Она не кивнула. Не покачала головой. Просто устремила взор куда-то в пространство и произнесла: