Волчицы из Машкуля
Шрифт:
Затем, видя, что Мишель не собирался продолжить разговор, Куртен добавил:
— А вы, господин барон, как мне кажется, направляетесь в сторону, противоположную Ла-Ложери.
— Здесь нет ничего удивительного: я еду в Суде.
— Позвольте мне заметить, что вы немного сбились с пути!
— О! Я знаю; но, полагая, что дорога сейчас усиленно охраняется, я предпочел сделать крюк.
— В таком случае, если вы действительно направляетесь в Суде, — сказал Куртен, — я считаю своим долгом дать вам совет.
— Какой? Если совет идет от чистого сердца, я с радостью его приму.
— Вы там застанете пустую клетку: птичка улетела.
— Ба!
— Да, господин барон, вам не в ту сторону надо ехать, чтобы поймать птичку, за которой вы охотитесь.
— Куртен, кто тебе об этом сказал? — спросил Мишель, стараясь сделать так, чтобы его лошадь грудью все время находилась напротив его собеседника, скрывая Малыша Пьера.
— Кто мне сказал? — заметил Куртен. — Черт возьми! Да я видел собственными глазами, как вся эта проклятая Богом шайка проехала мимо по дороге на Гран-Ланд.
— А солдаты пошли в том же направлении? — спросил молодой человек.
Подумав, что молодой человек задал вопрос, который мог бы вызвать подозрения, Малыш Пьер ущипнул Мишеля за руку.
— Солдаты? — переспросил Куртен. — И вы тоже боитесь солдат? В таком случае я бы не советовал вам ехать этой ночью по равнине, потому что вы шагу не сделаете, чтобы не наткнуться на их штыки. Господин Мишель, вы бы лучше…
— Что, по-твоему, я должен сделать? Скажи, и, если твой совет покажется мне разумным, я непременно воспользуюсь им.
— Возвращайтесь со мной в Ла-Ложери и обрадуйте вашу матушку! С тех пор как она узнала, что вы уехали из дома с дурными намерениями, она горюет не переставая.
— Метр Куртен, — заметил Мишель, — позвольте мне также дать вам совет.
— Какой, господин барон?
— Вы бы лучше помолчали.
— Нет, я не стану молчать, — ответил арендатор, всем своим видом показывая, что он весь в мучительных переживаниях. — Нет, мне слишком тяжело смотреть, как молодой хозяин подвергает свою жизнь опасности из-за какой-то…
— Замолчите, Куртен!
— Из-за какой-то проклятой Волчицы, на которую не польстился бы я, сын простого крестьянина!
— Презренный, да замолчишь ли ты, наконец! — воскликнул молодой человек, замахиваясь на Куртена хлыстом, что был в его руке.
Этот несомненно спровоцированный Куртеном жест заставил лошадь тронуться с места, и мэр Ла-Ложери увидел перед собой двух всадников.
— Простите, господин барон, я не хотел вас обидеть, — плаксивым тоном произнес он. — Простите меня, но вот уже две ночи, как я не могу заснуть и думаю только об этом.
Малыш Пьер вздрогнул: в голосе мэра Ла-Ложери он снова различил те же слащавые и фальшивые нотки, которые он уже слышал в хижине вдовы Пико и которые повлекли за собой весьма печальные события. Он во второй раз подал знак Мишелю, словно хотел сказать: «Надо во что бы то ни стало поскорее избавиться от этого человека».
— Ладно, — произнес Мишель, — вы идите своей дорогой, а мы поедем своей.
Куртен сделал вид, что лишь сейчас заметил за спиной молодого барона еще одного человека.
— Ах, Боже мой! — воскликнул он. — Что я вижу? Вы не один?.. А! Я понимаю, господин барон, что мои слова вас больно задели. Кем бы вы ни были, господин, но вы мне кажетесь на вид несомненно более благоразумным, чем ваш юный друг. Помогите же мне ему доказать, что он ничего не выиграет, если бросит вызов закону и силе, которой располагает правительство, чтобы угодить, по всей вероятности, Волчицам.
— Еще раз, Куртен, — произнес Мишель, и в голосе его прозвучала настоящая угроза, — убирайтесь! Я волен поступать, как считаю нужным, а вы слишком много на себя берете, осуждая мое поведение.
Однако Куртен, чья слащавая навязчивость нам уже известна, похоже, и не собирался уходить, прежде чем не рассмотрит таинственного незнакомца, сидевшего за спиной молодого хозяина и старательно отворачивавшего от него свое лицо.
— Постойте, — произнес он, придавая своему голосу самый благодушный тон, — завтра вы будете вести себя так, как вам только заблагорассудится, но сегодня, по крайней мере, вам следует ночевать на вашей ферме вместе с вашим напарником, не знаю, кто он: мужчина или женщина. Клянусь вам, господин барон, сегодня ночью опасно оставаться под открытым небом.
— Ни мне, ни моему спутнику опасность не грозит, ибо мы политикой не занимаемся… Куртен, что вы делаете с моим седлом? — продолжил молодой человек, заметив непонятное ему движение арендатора.
— Ничего, господин Мишель, ничего, — ответил Куртен с самым любезным видом, — итак, вы не желаете ни прислушаться к моим советам, ни внять моим просьбам?
— Нет; идите своей дорогой, а мы продолжим свой путь.
— Пусть будет по-вашему! — заметил вкрадчивым голосом арендатор. — И да хранит вас Бог! Только запомните: ваш бедный Куртен сделал все возможное, что от него зависело, чтобы предупредить несчастье, которое может с вами произойти.
И с этими словами Куртен решился наконец сойти на обочину дороги. Пришпорив коня, Мишель поспешил скрыться с его глаз.
— Быстрее! Быстрее! — воскликнул Малыш Пьер. — Да, я узнал человека, повинного в смерти бедного Бонвиля! Едем поскорее отсюда: этот человек приносит несчастье!
Молодой барон снова пришпорил коня, но не успела лошадь перейти на галоп, как седло начало сползать вниз и оба наездника тяжело упали на придорожные камни.
Первым вскочил на ноги Малыш Пьер.
— Вы не ушиблись? — спросил он Мишеля, в свою очередь поднимавшегося с земли.