Волчицы
Шрифт:
Сидя на табурете перед пианино и машинально закручиваясь то в одну, то в другую сторону, я ждал. Аньес и Жюлия вернулись в гостиную, убрали посуду. И тут Жюлия воскликнула:
— У вас есть карты!
— Мы ими никогда не пользуемся, — ответила Аньес.
— А ведь это так увлекательно! Хотите, я погадаю вам? Жюлия, гадающая Аньес! Сумасшедший дом, да и только!
— Бернар! — крикнула Аньес. — Идите сюда! Вы нам нужны… Почему вы скрывали от нас таланты своей сестры?
— О! Только не принимайте всерьез. Это просто способ убить время, а бывает,
— Где вы этому научились?
— У одной соседки в Сен-Флуре. Когда скучно или плохие известия, мы спрашиваем карты. Явно заинтересовавшись, Аньес положила колоду на стол.
— Я буду смотреть, — сказала она. — Попробуйте погадать на Бернара… Ну же, Бернар, не будьте букой!
— Сними, — обратилась ко мне Жюлия.
Затем, по известным ей одной правилам, она стала вынимать из колоды карты и раскладывать их в стопки по три. Вскоре перед ней образовался полукруг.
— Неплохо ложатся, — прошептала Аньес.
— Этот король — ты, — сказала мне Жюлия. — Сними еще… Как странно!
Она пересчитала разложенные карты. Семнадцать. Ее указательный палец стал переходить с карты на карту.
— Трефовый туз означает деньги. Тебя ждет много денег. Десятка пик… Но есть одно затруднение. Не знаю какое… Ты не можешь завладеть этими деньгами… Пиковая дама — брюнетка… Бубновый валет — почтальон… Эта брюнетка получила письмо… Десятка бубен — дорога… Она то ли уже приехала, то ли собирается в дорогу…
— Брюнетка — это, конечно, ты. Тебе не кажется?
— Может, и так, — пробормотала Жюлия. — Девятка пик — болезнь. Эта женщина рискует заболеть… Не берусь ничего утверждать. Во всяком случае, с ней может что-то произойти… Бубновый король — какой-то военный… Больше ничего не разобрать.
— Да уж, брюнетка, военный… Все это не очень ясно.
— Десятка треф… Опять деньги.
Аньес, с коленями забравшись на стул, внимательно наблюдала за нами. Глаза ее были полуприкрыты веками, как у человека, пытающегося разгадать полный намеков разговор.
— Дама червей… тебя кто-то любит… Трефовая дама… это могла быть твоя жена, будь ты женат.
— Элен, — вставила Аньес.
— А дама червей — это, конечно, вы, — заметил я.
— Все это совершенно бессмысленно, — буркнула, покраснев, она.
— Разумеется! — подхватила Жюлия. — Смысл раскрывается позже.
Мы забыли, что речь шла лишь о том, чтобы убить время. Мы были в напряжении, как игроки, рискующие состоянием, а может, и кое-чем покрупнее.
— Пики, пики… — вновь заговорила Жюлия. — Бедный мой Бернар, ты со всех сторон окружен пиками. Семерка — неожиданность, но неприятная, особенно когда она выпадает мастью вниз. И последняя карта — семерка треф — деньги.
Жюлия собрала все семнадцать карт и разложила их небольшими стопками в виде креста.
— Сейчас узнаем, что нас ждет в ближайшее время, — объявила она. Одну за другой вынимала она карты из центра креста.
— Трефовый король… Семерка пик… Семерка бубен… Дома тебя ждет неожиданность.
— Нельзя ли поточнее? — попросил я.
— Нет.
— Так я и думал. Аньес недоуменно обернулась ко мне, затем вновь сосредоточилась на картах. Продолжайте, — сказала она. — Что будет дальше? Жюлия посмотрела карты, лежащие слева, справа, снизу, сверху от центра креста.
— Пиковая дама, девятка пик, бубновый король, трефовый валет… Понятно, — скорчив гримаску, сказала она. — Военный причиняет зло брюнетке. Вообще-то он не один. Этот валет не внушает мне доверия! Внезапно тыльной стороной руки Аньес смела карты, и они посыпались на пол.
— Смешные вы оба. Не нравятся мне ваши недомолвки. Если вам нужно что-то сказать друг другу, я уйду.
— Недомолвки? — удивилась Жюлия. Но Аньес не хотела больше ничего слышать. Она поспешно вышла.
— Странная девушка! — воскликнула Жюлия.
Затем, обнаружив, что мы остались наедине друг с другом, она тоже встала, но сделала это так медленно и настороженно, словно я был каким-то пресмыкающимся, которое от любого ее движения могло прийти в ярость. Я неторопливо двинулся в обход стола.
— Оставайтесь на месте, — приказала Жюлия. Она быстро огляделась, прикидывая, как улизнуть.
— Даю вам слово, Жюлия, вам нечего бояться.
— Еще один шаг, — сказала она низким голосом, — и вам будет худо. Не спуская с меня глаз, она попятилась к коридору.
— Но, Жюлия… вы ведь понимаете, что нам необходимо поговорить.
Она достигла двери и медленно закрыла ее за собой. Устремленный на меня глаз сверкнул напоследок, и медная ручка бесшумно повернулась.
Повсюду в беспорядке валялись карты, словно это притон, где только что произошла драка. Я с отвращением собрал их. Как и Аньес, только лучше, чем она, понял я недомолвки Жюлии. Она ошибалась, думая, что эти завуалированные намеки могут удовлетворить мое любопытство. Я устрою так, чтобы Аньес с Элен куда-нибудь вместе вышли. Затем, если понадобится, выставлю дверь ее комнаты. Постучусь, если надо. Но она заговорит, клянусь господом, как миленькая заговорит…
Чтобы успокоиться, я поднял крышку рояля и, положив ладони на клавиши, долго сидел так, мысленно исполняя произведения Альбениса [ 7 ] — столь безмятежные в их полном отчаяния отрицании. К чему все эти метания, этот натиск, эти подскоки! Я погиб!… Впрочем, мне уже не впервой сдаваться без боя.
Было чуть больше четырех часов дня. По коридору на кухню прошла Элен. Собиралась приготовить чай. Ходил кто-то еще — мне бы прислушаться, но я пребывал в одном из тех состояний, когда хочется лечь на землю и ждать смерти. Ни с кем не столкнувшись, я вошел к себе; мне тут же бросилось в глаза, что створки алькова не полностью притворены.
Note7
Исаак Альбенис (1860 — 1909) — испанский композитор, пианист.