Волчий клад
Шрифт:
— Который час, не подскажете?
Прохожий молчал. Катька подняла глаза. Перед ней стоял тот же самый усатый дядька. Очевидно, пока она обегала квартал с одной стороны, он, не спеша, прошел к той же улице более коротким путем.
Не произнеся ни слова, Катька ринулась от мужика прочь и накинулась на сидящего на камне Ромку:
— Кто-то из нас миллион раз говорил, что лучше ничего не делать, чем заниматься всякой ерундой!
— Это слова философа Бальтасара Грасиана, — с важным видом кивнул великий сыщик, не так давно прочитавший умную книгу.
— Не
— С моим кладом! И потом, ты сама мечтала о приключениях! — негодующе вскричал Ромка.
— Вот именно что о приключениях, а не о топтании по жаре вокруг магазина. Все, я иду отдыхать! Приду, лягу, и никто больше не сдвинет меня с места! А ты как хочешь.
Ромке тоже надоело торчать на перекрестке, он сделал вид, что уступает своей партнерше, и поднялся с камня.
Лешка с Артемом вернулись домой сразу после Ромки с Катькой.
— Ох! — хором вскричали подруги, падая на диван. — Ну все! Больше мы из дома ни ногой.
И тут раздался телефонный звонок.
— Это Алексей! Ну наконец-то! — заорал Ромка, кидаясь к трубке.
Но то была Маргарита Павловна.
— Здравствуй, Ромочка, как ваши дела, как волчица поживает?
— Замечательно, прекрасно! Сидит себе в сарае и, представьте себе, ни на кого не бросается. Спит да ест, вот и все.
— Тогда лечите ее скорей и отпускайте на волю, а то весь поселок только о вашем волке и говорит.
— Делать больше людям нечего, — пробурчал Ромка и передал трубку сестре.
Лешка подробно рассказала старшей подруге про свою волчицу и добавила:
— Скоро все привыкнут к тому, что она у нас есть, и переключатся на что-нибудь новенькое. А когда мы ее в лес отпустим, то про нее и вовсе забудут.
Поужинав, Лешка, Катька и Артем завалились спать. И даже Ромка никуда больше не пошел, рассудив, что если Седой и вернется поздно ночью из Москвы, то следить за ним нет никакого смысла: если он и преступник, то вряд ли сразу же, по темноте, побежит туда, где спрятан клад.
Лешка заснула со спокойной душой, находясь в полной уверенности в том, что раз волчица хорошо спала предыдущую ночь, то и в эту она их не побеспокоит.
Однако спала Лешка недолго.
А разбудили ее жуткий звериный вой, последовавший за ним оглушительный грохот и неистовый лай Дика. Лешка вскочила, схватила со стола фонарик, сунула ноги в тапочки и опрометью кинулась к сараю. Пока она туда неслась, грохот усилился. Причина его была проста.
Отъевшись, отоспавшись и полностью отойдя от наркоза, волчица набралась сил и теперь бросалась на дверь, пытаясь вырваться на волю. Казалось, еще мгновение — и не только дощатое препятствие не выдержит ее бурного натиска, но и все шаткое деревянное строение рухнет, словно карточный домик.
Где-то сбоку у соседей — а этого Лешка боялась больше всего — хлопнуло окно. Потом зажегся свет в
Лешка распахнула дверь и включила фонарик. На нее с яростью смотрели два горящих глаза, острые белые клыки торчали из открытой пасти. Вид у волчицы был устрашающий. Любой другой бы испугался, оставшись один на один с таким чудовищем, но только не Лешка. Не испытывая ни малейшего страха, она лишь залюбовалась прекрасным зверем, а вслед за тем смело шагнула в сарай и укоризненно спросила:
— Ты что же это творишь, а?
Блеск в волчьих глазах только усилился.
Лешка вспомнила, что звери — не люди, на них нельзя смотреть в упор, так как прямой взгляд они принимают за угрозу и отвечают на нее агрессией. Поэтому она отвела глаза в сторону, схватила волчицу за ошейник и подтащила ее к подстилке.
— Твое место здесь, поняла? Сиди и не вой. Ты представляешь, что будет, если сюда все соседи сбегутся? Тоже мне, Муму. Радуйся, что я не Герасим и тебя за это не утоплю.
Волчица слушала Лешку очень внимательно. Она даже ухо набок склонила, как это делают все собаки, когда хотят что-то понять из человеческой речи.
— Тебе все ясно? — строго спросила Лешка и спохватилась: — Может, ты голодная? Подожди, сейчас я тебе что-нибудь пронесу.
Она примчалась на кухню, покидала в пакет добрую половину продуктов, принесенных Ромкой с Катькой из магазина, принесла их в сарай и стала закармливать зверя колбасой, булочками, печеньем — в общем, всем подряд.
Волчица все это съела и легла, вытянув вперед лапы и положив на них лобастую голову. Краем глаза она не переставала наблюдать за Лешкой. Та погладила зверя по жесткой шерсти.
— Вот и хорошо, вот и лежи.
Посидев еще немного рядышком с волчицей, Лешка почувствовала, что засыпает, и, оставив зверя на подстилке, тихо-тихо вернулась в дом.
— Что там за переполох? — сонным голосом спросила Катька.
— Ничего, спи, — ответила Лешка и улеглась сама.
Но не успела она уснуть, как вновь услышала жуткий рык и грохот: волчица не оставила своего желания обрести волю. Снова залаял, а потом тоже по-волчьи завыл Дик. Лешка и не знала, что он так умеет. Но ничего удивительного, дурной пример, как известно, заразителен. Пришлось снова бежать в сарай.
— Слушай, ну куда ты сейчас пойдешь? — сказала Лешка волчице и снова отвела ее в угол. — Ты понимаешь, что все еще больна и без меня пропадешь? Нет уж, сегодня я тебя никуда не отпущу.
Она заставила зверя лечь, прилегла рядом, прижалась боком к теплой волчьей шкуре и задремала. Однако ночь выдалась прохладной, и потому другой ее бок вскоре замерз.
Лешка поднялась, прибежала в свою комнату, переоделась в старый спортивный костюм, поддела под него теплый свитер, прихватила плед и поспешила обратно, не дожидаясь нового воя.