Волчий пастырь. Том 3
Шрифт:
Айлгвен всегда, испокон веков стоял особняком, будучи своеобразным мостом между Северным кругом и Западом. И здесь же, рядом с зелеными цветами Айлгвена, проплешиной выделялось пустое место, на котором возвышались три шеста: с золоченым всевидящим Оком Конгрегации, с Драконом Империи, а также личным гербом маркграфа Дракенсберга. Который являлся и владыкой Айлгвена, и должен был по протоколу находиться на этом месте. Впрочем, делегация во главе с Дракенсбергом запаздывала. Привилегия его как арбитра тинга – приходить к началу мероприятий, не заранее. Законодательно утвержденная здесь привилегия,
Следом за делегацией Айлгвена, справа от Скалы закона, у ее подножия, расположились фамилии первого сословия Западного клыка: земель Свортдаллена, Сторбакке и островов Риза. Реяли бело-синие флаги, на которых золотом горели вставшие на дыбы грифоны. В разных позах и количествах, на стягах разных земель полуострова Западного клыка. Слева от Скалы закона, напротив сине-белого моря золотых грифонов, подножия холмов были заняты индигетами фамилий Восточного клыка и Стейнвика. Красные флаги, на которых когда-то реяли орлы Ап Трогус, а сейчас вставали на дыбы массивные черные медведи.
Небо становилось все более хмурым, воздух промозглым, то и дело задувал стылый ветер. Дыхание Нифльхейма, подтверждающее присутствие на Суде богов Высокой женщины – как я думал тогда. Потом оказалось, что я глубоко ошибался… но это было потом.
Довольно долгое время ничего не происходило – продолжал тоскливо завывать ветер, заставляя большинство присутствующих ежиться от стылых порывов. У расположившихся в чаше поля тинга индигетов это не вызывало особых неудобств; а вот у тех, кто стоял на вершинах холмов, явно выделялись красные носы на белой, не знающей южного загара, коже, выдавая признаки непривычного холода. Некоторые нордлинги даже подпрыгивали, разгоняя кровь. Я бы тоже попрыгал и размялся – на Скале закона задувало стылым ветром весьма ощутимо. Но мне нельзя, на меня устремлены все взгляды, так что нужно терпеть.
Над чашей, несмотря на промозглый и неожиданных холод, висел густой гомон – большинство из присутствующих предвкушало достойное зрелище и активно обсуждало происходящее. И задумавшись, я не сразу заметил, как на поле тинга опустилась тишина. А когда понял, что из звуков остались только порывы ветра, даже вздрогнул от неожиданности, отбрасывая оцепенение. Скользнув взглядом по стоящим на вершинах холма нордлингам, я посмотрел в сторону, куда были направлены сейчас взоры всех без исключения.
Дракенсберг явился.
Из прохода между холмами выходила колонна делегации имперской администрации. Во главе шагал сам Дракенсберг, придерживая полы горностаевой мантии. Рядом с ним, чуть позади, двигались два массивных телохранителя, причем оба трибуны Конгрегации, судя по вышитым эмблемам всевидящего Ока на мундирах. А вот следом за Дракенсбергом и следом за небольшой группой сопровождающих его гвардейцев, шагало около пяти десятков бойцов в серо-зеленой, болотного цвета полевой форме.
– Ах ты ж… сукин ты сын, – не выдержал и произнес я, наблюдая, как делегация Дракенсберга занимает положенное место.
На массивного маркграфа, по торжественному случаю облачившуюся в горностаевую мантию лорда-протектора, я не смотрел. Не смотрел и на его телохранителей-инквизиторов, и на гвардейцев Дракенсберга. Мое внимание приковал четвертый штандарт, который оказался воткнут рядом со стягами
Волчий крюк. Эмблема, которую принесли в наш мир терране – произошедшая от металлического крюка ловушки-капкана, использовавшегося для истребления волков. Сама эмблема и сейчас широко используется на Западе в гербах некоторых старых городов, в основном ближе к югу – в землях тарнейских провинций, где сильно влияние Ганзы.
Использовали эту эмблему и в отдельном истребительном отряде «Wolfsangel», созданном после завоевания Империей Врангарда; охотники за волками – элитное подразделение Конгрегации, подчиняющееся напрямую Великому инквизитору. И в последней войне Империи и Врангарда, когда мы утратили независимость, именно они шли по следам наступающих легионов, истребляя и охотясь на выживших и диких варгов, а также подавляя последние очаги сопротивления.
Охотники на волков отряда Вольфсангель, как и варгрийские всадники, применяли красный лириум, что делало их крайне опасными врагами. И глядя на темно-серые, с болотной зеленью мундиры внизу, я почувствовал, как по спине ползет холодок озноба плохого предчувствия.
Времени прошло достаточно, и Вальдер с сотней всадников уже должен был быть в Нордхейме – я, рассчитывая его время в пути, ждал их еще вчера. Но Вальдера пока нет. И придет ли он – не остановили ли его по дороге?
Прекрасное начало дня. Встретить возрожденный истребительный отряд охотников на волков – самое то утром для поднятия настроения и боевого духа. Как-то неожиданно вдруг, явно почувствовав мое настроение, Ливия оказалась совсем рядом. Я ощутил, что она взяла меня за руку, крепко сжимая и словно предостерегая от опрометчивых действий, слов и эмоций.
– Я спокоен, – невольно сжимая кулаки, произнес я. И в этот момент заметил как Дракенсберг, ухмыляясь в густую бороду, внимательно смотрит на меня.
Да, впечатление произвел. Не глядя на Дракенсберга, чтобы не дать ему возможности насладиться произведенным впечатлением, я скользнул глазами по прибывшей группе, сопровождающей лорд-протектора Северной провинции земель. В которой, на общем серо-зеленом фоне, кроме горностаевой мантии Дракенсберга, еще выделялись два инородных пятна иных цветов.
Одно – алое, яркое: рядом с Дракенсбергом, чуть позади, стояла высокая женщина, кутаясь в красный плащ; лицо ее было скрыто за капюшоном, но я догадался, что это жена Дракенсберга, Мари-Мадлен Лавиолетт. Которая по рождению, вроде бы, имеет отношения к владыкам Скаргейла. Поэтому и облачилась в красно-черное, полагаю.
Рядом с женой Дракенсберга, за ее плечом, держалась совсем юная девушка с соломенного цвета волосами, в черном с серебром мундире Конгрегации. Причем, судя по напряжению и мимике тела, юная девушка-инквизитор была напряжена до крайней степени… и даже боялась, до оцепенения – ну да, шагает как на деревянных ногах, словно они ее почти не слушаются. Не знаю, что у нее за проблемы, но хоть у кого-то сегодня утром ситуация в восприятии не лучше, чем у меня – мысленно усмехнулся я.