Волчий Рубин
Шрифт:
В первый миг никто не понял, откуда раздался треск. И только когда вороная лошадь с пронзительным ржанием присела на задние ноги, не в силах справиться с тяжестью гружёной телеги, люди засуетились вокруг, рассматривая сломанную пополам ось. Колесо повозки неудачно подпрыгнуло, попав в яму, и слабая сучковатая древесина с облегчением разделилась на две половинки.
Хозяин начал было витиевато ругаться и богохульствовать, но быстро опомнился и принялся организовывать срочный ремонт: послал кого-то в лес за брёвнышком, приказал отпрячь лошадь и осмотреть, не поранилась ли она, разгрузить телегу и перевернуть её, чтобы удобнее было менять ось.
—
Купец гневно сверкнул глазами:
— Предлагаешь людей на погибель бросить? Нет, если уж отбиваться, то всем вместе. Коли разделим охрану, так оставшимся точно при нападении — смерть. А полным составом отобьёмся.
— Анна, Анна, а с кем мы будем сражаться? — громким шёпотом спросил Чезаре, услышавший разговор взрослых. На мальчишеском лице светилась неподдельная радость: вот, настоящая война, даже не доезжая до города он увидит всамделишнюю битву!
Женщина изо всех сил пыталась сохранить спокойное выражение лица, но губы у неё слегка дрожали.
— Тихо, Чезаре. Ни с кем. Сейчас сделают новую ось, и поедем дальше.
— Но он сказал… — уже громче затянул мальчик.
— Замолчи! — Анна отвесила подопечному затрещину. Чезаре обиженно взвыл. — Накликаешь беду.
Охранники деловито расположились вокруг обоза, осматривая окрестности на предмет угрозы. Но вечер был тихим, кроме самих торговцев, ни души вокруг, только птицы перекликались в кронах дубов. Люди потихоньку расслаблялись и начинали весело перешучиваться. Мужчины, ушедшие за заготовкой для оси, показались на опушке, и все облегчённо вздохнули. Лес сразу показался не таким уж глухим и мрачным, а поломка — незначительной и быстроустранимой.
Дело спорилось, брёвнышко обтесали, приладили на место, перевернули телегу колёсами вниз и начали кидать обратно тюки с товаром. Именно в это время вечерние сумерки прорезал тоскливый, вызывающий дрожь во всём теле звук. Заунывный волчий вой. Работники невольно замерли на месте, один даже уронил от неожиданности мешок, который собирался перебросить через борт повозки. Наёмники взяли наизготовку оружие, но не знали, откуда ждать опасности, звериная песнь неслась сразу с нескольких сторон, отдаваясь эхом, и определить точное направление не удавалось. Женщины заохали и начали креститься.
— Анна, это волки? — в глазах Чезаре не было страха, только удивление и любопытство.
— Детка, всё будет хорошо, — женщина провела рукой по светлым локонам мальчика.
— Быстрее шевелитесь! — закричал хозяин обоза, подгоняя застывших в страхе работников.
Люди бестолково засуетились, кое-как закидывая поклажу, уже не заботясь о том, чтобы удобнее расположить тюки, а просто спеша закончить погрузку. Остальные телеги потихоньку тронулись с места, лошади беспокойно прядали ушами и ржали, но пока слушались поводьев. Вот и последний мешок лёг на место, злосчастная повозка присоединилась к каравану. Вой почему-то смолк, все вздохнули с облегчением, и тут звонкий детский голос возвестил:
— Смотрите!
Чезаре с восторженным ужасом указывал на край дубравы, откуда двигались четыре быстрые тени, почти чёрные в наступивших сумерках. Звериные силуэты почти терялись среди высокой травы, но мальчик всегда отличался превосходным зрением.
Теперь даже
— Их всего четверо, справимся, — сплюнул сын Анны, самый молодой из всех наёмников.
— Твои бы слова да Богу в уши, — ответил другой. — Серебряного оружия-то у нас нету.
— Ты думаешь, что это… — юноша не договорил, боясь озвучить то, о чём успели подумать все.
Волки разделились, действуя на диво слаженно. Один — к голове обоза, второй — к хвосту, а оставшиеся стремительно приближались к воинам, рыская из стороны в сторону. Двое лучников из сопровождения каравана тщетно ловили прицел, несколько стрел отправились «в молоко». Лошади, почуявшие приближение хищников, взбесились, упряжь трещала, с морд животных клочьями падала пена.
Анна прижала к себе ребёнка, закрывая тому глаза ладонью, чтобы Чезаре не видел, как звери бросаются на лошадей и людей. Вокруг кучки телег воцарился хаос. Четверо волков умудрялись перемещаться столь быстро, что создавалось впечатление — атакует целая стая. Почти все стражники были опытными воинами, видевшими не одну битву и с успехом защищавшие вверенных им мирных жителей. Но в этот раз противник достался неравный. Звери, конечно, зачастую не успевали уворачиваться от клинков, но страшные рубленые раны на глазах затягивались и зарастали шерстью.
— Цельте в сердце или отрубайте головы! — проорал начальник охраны, указывая на единственные способы убить оборотня стальным оружием. Конечно, это было непросто. Даже если попадёшь точно в сердце, то нечисть не умрёт сразу и вполне может отправить на тот свет своего убийцу, а с одного удара перерубить звериную шею не каждому силачу по плечу.
На помощь к наёмникам пришли почти все работники, возницы и сам хозяин каравана, короче говоря, все, кто умел хоть как-то обращаться с оружием. Женщины, мальчик и двое оказавшихся безоружными возниц столпились в центре и только и могли, что молиться, чтобы воины одолели нечисть.
Схватка была быстротечной. Сталь не приносила практически никакого ущерба оборотням, а вот зубы и когти играючи полосовали тела людей и лошадей.
— Сыночек мой! — заголосила Анна и кинулась вперёд, прямо в гущу сражения. Её перехватили несколько рук, но женщина билась, вырывалась и продолжала причитать.
Молодой наёмник упал, сбитый с ног прыгнувшим зверем, клинок вошёл в грудь оборотню практически по рукоять, но волка, похоже, это только разозлило. Лапа наотмашь ударила, целясь человеку в лицо, но юноша дёрнулся в сторону, и когти ободрали левое плечо, не нанеся смертельной раны. Поворот лезвия заставил оборотня зарычать от боли, а воин второй рукой вытянул из кармана свёрток. Сверкнули монеты, полученные авансом за работу. Серебро. Отчаянным усилием юноша ещё раз дёрнул мечом, расширяя рану и пытаясь добраться сталью до сердца хищника, кусочек драгоценного металла нырнул в кровоточащую дыру, следом — ещё один. Волк взвыл, вокруг клинка запузырилась словно вскипевшая кровь. Тело оборотня начало неудержимо меняться, превращаясь в мужчину лет тридцати. Сын Анны оттолкнул в сторону труп, трясущимися руками вытянул меч и рубанул по шее противника, словно не веря, что тот мёртв. Расправил плечи, невольно ощущая захлёстывающее чувство победы и радость от осознания того, что смерть прошла мимо. И упал вновь, на этот раз навсегда. Из разорванной сонной артерии фонтанчиком плеснула кровь. Парень даже не успел понять, что случилось, и испустил дух с тем же счастливым победным выражением лица.