Волчья королева
Шрифт:
— Тебе это так просто с рук не сойдет! Раз ты не хочешь, чтобы было по-моему, тогда я исполню свой долг перед стаей.
Она вдруг резко прокричала какие-то слова на языке, похожем на латынь. Наверное, мне стоило испугаться, но разговор с Алиной почему-то притупил все чувства.
Через несколько секунд, в течение которых я не сводила глаз со своей волчьей знакомой, пространство вокруг нас наводнили оборотни. Одни из них были человеческой форме, а другие, даже если и приходили людьми, при виде меня тут же обращались.
Стоял жуткий гул, смешивающийся
Вокруг меня все спорили, что со мной нужно делать. Убить, отпустить или вернуть назад в камеру. Одни из них боялись, во весь голос твердя, что я опасна для их стаи, что смерть — единственный выход освободить их от угрозы. Другие настаивали на том, что нет смысла удерживать меня здесь, а третье — похоже, уставшие после охоты или чего-то еще — просто хотели отправить меня обратно в комнату и разобраться во всем завтра.
Я не разделяла ничью точку зрения, потому что все равно знала, что будет дальше. В итоге, они ничего не решат, и я просто вернусь обратно, только к двери теперь приставят праву волков для надежности. Завтра, скорее всего, меня вызовет к себе Аргос, где я буду терпеть всяческие унижения. А потом все станет, как прежде, пока я снова не решу убежать.
Так оно и случилось. Ева помогла мне встать, а потом вывела из толпы, мягко придерживая за плечи. Мы спустились в тоннели, и я украдкой взглянула на лицо волчицы. Она была задумчива, но никакого раздражения или осуждения в ней не было. Ева действительно понимала, зачем я сделала это, понимала, что я просто хотела сделать хоть что-то.
Мы не успели сказать друг другу не слова, хотя я и планировала почему-то попросить прощенье. К нам присоединились два бурых волка, скалящих зубы и не спускавших с меня взгляда ни на секунду.
Я быстро вошла в свою комнату, когда мы свернули на последнем повороте, и, не оглядываясь, повалилась на кровать. Послышался скрежет, и стена встала на свое законное время.
Я не хотела думать о том, что произошло, и потому просто закрыла глаза, готовясь провалиться в глубокий сон. В меня словно влили пару упаковок валерьянки и заглушили все чувства. Я просто лежала, борясь с самой собой.
Наконец, сон пришел, только кроме туманных полей и ежиков в нем я ничего не увидела.
Так закончился мой первый бесславный побег, осложнивший мою жизнь еще на чуть-чуть.
Глава 28
Меня разбудила Ева. Она довольно нежно коснулась моего плеча, но я все равно не могла разлепить тяжелые веки.
— Женя, вставай, — послышался голос Евы, хотя я уже готова была снова провалиться в сон. В бесцветный, глухой и немой сон.
— Я не хочу, — захныкала я, как ребенок, которого собираются отправить в детский садик. — Отстань. Дай поспать.
— Женя,
Мне хотелось еще. И что с того, если я пробуду в сладкой дремоте пару дней? Все равно мне тут целую жизнь тухнуть.
— Женя, вставай, нельзя так, — уже строже сказала волчица, и я невольно услышала в ней нотки материнской заботы.
Ева была женщина в возрасте, может быть совсем чуть-чуть моложе моей мамы. Интересно, а у нее были дети? Она казалась идеальной для этого — в меру строгая и требовательная, но все равно с безграничной заботой в голосе и в глазах.
Я неуклюже поднялась на локтях, чувствуя, как непривычно отяжелело тело. В комнате было непривычно жарко, и одежда прилипла к телу.
— Вот, умница, — сказала Ева, когда я убрала волосы с лица и протерла слипшиеся глаза. — Выглядишь ты не очень.
— Голова раскалывается.
— Представляю, поэтому принесла тебе отвар. Знахарка приготовила. Выпей, должно помочь.
Она протянула мне металлическую кружку с какой-то буроватой жидкостью внутри. Я поднесла ее к лицу и понюхала: пахло травами, хотя запах был не знакомым.
— Вы ведь не собираетесь отравить меня после того, что произошло той ночью?
— Разумеется, нет, — ответила Ева. — Вообще, все ожидали, что ты выкинешь что-то подобное. Некоторые даже пари ставили, как далеко ты пройдешь. — Я фыркнула. — Оставалось только ждать. Честно, я думала, ты не выдержишь так долго, твое лицо было такое затравленное в последние дни.
Я едва не подавилась раствором, который пила с явным энтузиазмом — зелье, или что это было, оказалось очень вкусным.
— Хочешь сказать, — медленно начала я. — Что за это мне ничего не будет?
— Скорее всего, нет. Всем все равно, чем ты занимаешься, пока ты ведешь себя более-менее смирно.
— Сама смиренность, — фыркнула я.
Ева еле слышно рассмеялась.
— На самом деле, Женя, для волчьего нрава твоя выходка — обычное дело. Мы не живем, подчиняясь кому-то, кроме предводителя. Сравнивая тебя с кем-нибудь из наших, кто оказался бы в плену, ты — сама смиренность.
— То есть, я могу устраивать такое хоть каждый день?
Конечно, глупо с моей стороны было продолжать эту тему, когда все, вроде как, наладилось без инцидентов с применением насилия, но я не могла заставить себя отступить. Во мне кипел странный даже для меня самой азарт.
— Женя, — предупреждающим тоном сказала Ева. — Я ведь только что сказала тебе, что волки очень плохо контролируют свои эмоции в некоторых случаях. Тебе повезло, вообще-то, что ты встретилась с Линой. Был бы на ее месте кто-то другой, то я навещала бы тебя в пещере Знахарки, а не носила травки в комнату.
— То есть, меня все-таки побьют?
Волчица снова рассмеялась.
— Никто не собирается тебя бить, успокойся уже, наконец! Мы не звери. Ну, в переносном смысле. Никто тебя даже пальцем не тронет. В этот раз. Повторишь что-то подобное, и разбираться с тобой буду я сама.